Карл Густав Юнг и аналитическая психология
Среди наиболее выдающихся мыслителей XX века можно с уверенностьюназвать швейцарского психолога Карла Густава Юнга. Как известно, аналитическая, точнее - глубинная психология есть общееобозначение ряда психологических направлений, выдвигающих, среди прочего,идею о независимости психики от сознания и стремящихся обосноватьфактическое существование этой независимой от сознания психики и выявить еесодержание. Одним из таких направлений, базирующихся на понятиях и открытияхв области психического, сделанных Юнгом в разное время, являетсяаналитическая психология. Сегодня в повседневной культурной средеобщеупотребительными и даже шаблонными стали такие понятия, как комплекс,экстраверт, интроверт, архетип, некогда введенные в психологию Юнгом.Существует ошибочное мнение, что юнговские идеи выросли на почвеидиосинкразии к психоанализу. И хотя ряд положений Юнга действительностроится на возражениях Фрейду, сам контекст, в котором в разные периодывозникали строительные элементы, впоследствии составившие оригинальнуюпсихологическую систему, разумеется, гораздо шире и, что самое главное, онбазируется на отличных от фрейдовских представлениях и взглядах как начеловеческую природу, так и на интерпретацию клинических и психологическихданных. Карл Юнг родился 26 июля 1875 года в Кессвиле, кантон Тургау, на берегуживописного озера Констанц в семье пастора швейцарской реформаторскойцеркви; дед и прадед со стороны отца были врачами. Учился в Базельскойгимназии, любимыми предметами гимназических лет были зоология, биология,археология и история. В апреле 1895 года поступил в Базельский университет,где изучал медицину, но затем решил специализироваться по психиатрии ипсихологии. Помимо этих дисциплин глубоко интересовался философией,теологией, оккультизмом. По окончании медицинского факультета Юнг написал диссертацию Опсихологии и патологии так называемых оккультных явлений, оказавшуюсяпрелюдией к его длившемуся почти шестьдесят лет творческому периоду.Основанная на тщательно подготовленных спиритических сеансах со своейнеобычайно одаренной медиуматическими способностями кузиной Хелен Прейсверк,работа Юнга представляла описание ее сообщений, полученных в состояниимедиуматического транса. Важно отметить, что с самого начала своейпрофессиональной карьеры Юнг интересовался бессознательными продуктамипсихического и их значением для субъекта. Уже в этом исследовании /1- Т.1.С.1-84; 2- С.225-330/ легко можно увидеть логическую основу всех егопоследующих работ в их развитии - от теории комплексов к архетипам, отсодержания либидо к представлениям о синхронности и т. д. В 1900 году Юнг переехал в Цюрих и стал работать ассистентом уизвестного в то время врача-психиатра Юджина Блейлера в больнице длядушевнобольных Бурхгольцли (пригород Цюриха). Он поселился на больничнойтерритории, и с этого момента жизнь молодого сотрудника стала проходить ватмосфере психиатрического монастыря. Блейлер был зримым воплощением работыи профессионального долга. От себя и сотрудников он требовал точности,аккуратности и внимательности к пациентам. Утренний обход заканчивался в8.30 утра рабочей встречей персонала, на которой заслушивались сообщения осостоянии больных. Два-три раза в неделю в 10.00 утра происходили встречиврачей с обязательным обсуждением историй болезни как старых, так и вновьпоступивших пациентов. Встречи происходили при непременном участии самогоБлейлера. Обязательный вечерний обход происходил между пятью и семью часамивечера. Никаких секретарей не было, и персонал сам печатал на машинкеистории болезни, так что порой приходилось работать до одиннадцати часоввечера. Больничные ворота и двери закрывались в 10.00 вечера. Младшийперсонал ключей не имел, так что, если Юнг хотел вернуться из города домойпопозже, он должен был просить ключ у кого-либо из старшего медперсонала. Натерритории больницы царил сухой закон. Юнг упоминает, что первые шестьмесяцев он провел совершенно отрезанный от внешнего мира и в свободное времячитал пятидесятитомную Allgemeine Zeitschrift fur Psychiatrie. Вскоре он начал публиковать свои первые клинические работы, а такжестатьи по применению разработанного им же теста словесных ассоциаций. Юнгпришел к выводу, что посредством словесных связей можно обнаружить(нащупать) определенные совокупности (констелляции) чувственно окрашенных(или эмоционально заряженных) мыслей, понятий, представлений и, тем самым,дать возможность выявиться болезненным симптомам. Тест работал, оцениваяреакцию пациента по временной задержке между стимулом и ответом. Врезультате выявилось соответствие между словом-реакцией и самим поведениемиспытуемого. Значительное отклонение от норм отмечало присутствиеаффективно-нагруженных бессознательных идей, и Юнг ввел понятие комплекс,чтобы описать их целокупную комбинацию. /3- С.40 и далее/ В 1907 году Юнг опубликовал исследование о раннем слабоумии (эту работуЮнг послал Зигмунду Фрейду), несомненно повлиявшее на Блейлера, которыйспустя четыре года предложил термин шизофрения для соответствующейболезни. В этой работе /4- С.119-267; 5/ Юнг предположил, что именнокомплекс отвечает за выработку токсина (яда), задерживающего умственноеразвитие, и именно комплекс напрямую направляет свое психическое содержаниев сознание. В таком случае маниакальные идеи, галлюцинаторные переживания иаффективные изменения при психозе представляются как в той или иной степениискаженные проявления подавленного комплекса. Книга Юнга Психологияdementia praecox оказалась первой психосоматической теорией шизофрении, и вдальнейших своих работах Юнг всегда придерживался убеждения о первичностипсихогенных факторов в возникновении этой болезни, хотя постепенно и оставилтоксинную гипотезу, объясняясь в дальнейшем больше в терминах нарушенныхнейрохимических процессов. Встреча с Фрейдом обозначила важную веху в научном развитии Юнга. Кмоменту личного знакомства в феврале 1907 года в Вене, куда Юнг приехалпосле непродолжительной переписки, он был уже широко известен как своимиопытами в словесных ассоциациях, так и открытием чувственных комплексов.Используя в опытах теорию Фрейда - его труды он хорошо знал, - Юнг не толькообъяснял свои собственные результаты, но и поддерживал психоаналитическоедвижение как таковое. Встреча дала начало тесному сотрудничеству и личнойдружбе, продолжавшимся вплоть до 1912 года. Фрейд был старше и опытнее, инет ничего странного в том, что он стал для Юнга, в некотором смысле,отцовской фигурой. Со своей стороны, Фрейд, воспринявший поддержку ипонимание Юнга с неописуемым энтузиазмом и одобрением, уверовал в то, чтонаконец-то нашел своего духовного сына и последователя. В этой глубокосимволической связи отец - сын росли и развивались как плодотворность ихвзаимоотношений, так и семена будущего взаимоотречения и размолвки.Бесценным даром для всей истории психоанализа является их многолетняяпереписка, составившая полновесный том /6- P.650 [том содержит 360 писем,охватывающих семилетний период и варьирующих по жанру и объему от короткойпоздравительной открытки до фактического эссе в полторы тысячи слов]; 7-С.364-466 [на русском языке переписка частично опубликована здесь]/. В феврале 1903 года Юнг женился на двадцатилетней дочери преуспевающегофабриканта Эмме Раушенбах (1882 - 1955), с которой прожил вместе пятьдесятдва года, став отцом четырех дочерей и сына. Вначале молодые поселились натерритории клиники Бурхгольцли, занимая квартиру этажом выше Блейлера, апозже - в 1906 году - переехали во вновь отстроенный собственный дом впригородное местечко Кюснахт, что неподалеку от Цюриха. Годом раньше Юнгначал преподавательскую деятельность в Цюрихском университете. В 1909 годувместе с Фрейдом и другим психоаналитиком - венгром Ференчи, работавшим вАвстрии, Юнг впервые приехал в Соединенные Штаты Америки, где прочел курслекций по методу словесных ассоциаций. Университет Кларка в штатеМассачусетс, пригласивший европейских психоаналитиков и праздновавший своедвадцатилетнее существование, присудил Юнгу вместе с другими почетнуюстепень доктора. Международная известность, а с ней и частная практика, приносившаянеплохой доход, постепенно росли, так что в 1910 году Юнг оставляет свойпост в Бурхгольцльской клинике (к тому времени он стал клиническимдиректором), принимая все более многочисленных пациентов у себя в Кюснахте,на берегу Цюрихского озера. В это время Юнг становится первым президентомМеждународной ассоциации психоанализа и погружается в свои глубинныеисследования мифов, легенд, сказок в контексте их взаимодействия с миромпсихопатологии. Появляются публикации, довольно четко обозначившие областьпоследующих жизненных и академических интересов Юнга. Здесь же более яснообозначилась и граница идеологической независимости от Фрейда во взглядахобоих на природу бессознательного психического. Прежде всего разногласие обнаружилось в понимании содержания либидо кактермина, определяющего психическую энергию индивида. Фрейд полагал, чтопсихические расстройства развиваются из-за подавления сексуальности иперемещения эротического интереса с объектов внешнего мира во внутренний мирпациента. Юнг же считал, что контакт с внешним миром поддерживается и инымиспособами, кроме сексуального, а утрату контакта с реальностью, характерную,в частности, для шизофрении, нельзя связывать лишь с сексуальнымвытеснением. Поэтому Юнг стал использовать понятие либидо для обозначениявсей психической энергии [Рассматривая энергетическую концепцию Юнга вхарактеристике психических явлений, небезынтересно отметить сходную позициюпо этому вопросу, высказанную в свое время нашим соотечественником НиколаемГротом. А именно то, что понятие психической энергии так же правомерно внауке, как и понятие энергии физической, и что психическую энергию можноизмерить подобно физической. /8/], не ограничиваясь ее сексуальной формой. Вдальнейшем расхождения во взглядах выявились и по другим вопросам. Например,Фрейд считал, что невроз зарождается непременно в раннем детстве и главнымиего факторами являются кровосмесительные фантазии и желания, связанные с такназываемым эдиповым комплексом. Юнг, напротив, был убежден, что причинаневроза скрыта в сегодняшнем дне и все детские фантазии - явление второгопорядка. Фрейд полагал, что наши сновидения - это неисполненные желания,перебравшиеся в сон, чтобы заявить о себе таким косвенным образом. Зримоесодержание сна, говорил он, всего лишь покрывало на скрытом содержании,которое, как правило, не что иное, как подавленное сексуальное желаниераннего детства. Для Юнга же сны являлись каналами связи с бессознательнойстороной психического. Они передаются символическим языком, весьма труднымдля понимания, но совсем необязательно связаны с желаниями или скрываютнеприемлемое. Чаще всего сны дополняют сознательную дневную жизнь,компенсируя ущербные проявления индивида. В ситуации невротическогорасстройства сны предупреждают о сходе с правильного пути. Невроз -достаточно ценный сигнал, полезное сообщение, указывающее, что индивидзашел слишком далеко. В этом смысле невротические симптомы могутрассматриваться как компенсационные; они тоже часть механизма саморегуляции,нацеленного на достижение более устойчивого равновесия внутри психического.Парадоксально, но Юнг говорил иногда о ком-нибудь: Слава Богу, он сталневротиком! Как физическая боль сигнализирует о неполадках в теле, так иневротические симптомы сигнализируют о необходимости привлечь внимание кпсихологическим проблемам, о которых человек и не подозревал. Словом, отступничество Юнга было неизбежно, и последовавшие событияпривели к тому, что в 1913 году между двумя великими людьми произошелразрыв, и каждый пошел своим путем, следуя своему творческому гению. Юнг очень остро переживал свой разрыв с Фрейдом. Фактически это былаличная драма, духовный кризис, состояние внутреннего душевного разлада награни глубокого нервного расстройства. Он не только слышал неведомыеголоса, играл, как ребенок, или бродил по саду в нескончаемых разговорах своображаемым собеседником, - замечает один из биографов в своей книге оЮнге, - но и серьезно верил, что его дом населен привидениями. /9- P.172/ В момент расхождения с Фрейдом Юнгу исполнилось тридцать восемь лет.Жизненный полдень, притин, акмэ, оказался одновременно и поворотным пунктомв психическом развитии. Драма расставания обернулась возможностью большейсвободы развития своей собственной теории содержаний бессознательногопсихического. В работах Юнга все более выявляется интерес к архетипическомусимволизму. В личной жизни это означало добровольный спуск в пучинубессознательного. В последовавшие шесть лет (1913-1918) Юнг прошел черезэтап, который он сам обозначил как время внутренней неопределенности илитворческой болезни (Элленбергер). Значительное время Юнг проводил впопытках понять значение и смысл своих сновидений и фантазий и описать это -насколько возможно - в терминах повседневной жизни. /10- Гл.VI. С.173 идалее [автобиографическая книга]/ В результате получилась объемистаярукопись в 600 страниц, иллюстрированная множеством рисунков образовсновидений и названная Красной книгой. (По причинам личного характера онаникогда не публиковалась.) Пройдя через личный опыт конфронтации сбессознательным, Юнг обогатил свой аналитический опыт и создал новую системуаналитической психотерапии и новую структуру психического. В творческой судьбе Юнга определенную роль сыграли его русскиевстречи, взаимоотношения в разное время и по разным поводам с выходцами изРоссии - студентами, пациентами, врачами, философами, издателями [Здесь мыне касаемся важной для нас темы возникновения, запрета и нынешнеговозрождения психоанализа в целом в России, так или иначе связанной саналитической концепцией Юнга. Сейчас в еще большей степени стало ясным, чтовслед за Фрейдом Юнг был (и остается) одной из наиболее ярких и влиятельныхфигур, чьи работы и идеи, в них содержащиеся, привлекали и продолжаютпривлекать внимание российского культурного читателя.]. Начало русскойтемы можно отнести к концу первого десятилетия XX века, когда в числеучастников психоаналитического кружка в Цюрихе стали появлятьсястуденты-медики из России. Имена некоторых нам известны: Фаина Шалевская изРостова-на-Дону (1907 г.), Эстер Аптекман (1911 г.), Татьяна Розенталь изПетербурга (1901-1905, 1906-1911 гг.), Сабина Шпильрейн из Ростова-на-Дону(1905- 1911) и Макс Эйтингон. Все они впоследствии стали специалистами вобласти психоанализа. Татьяна Розенталь вернулась в Петербург и в дальнейшемработала в Институте Мозга у Бехтерева в качестве психоаналитика. Являетсяавтором малоизвестной работы Страдание и творчество Достоевского. /11-С.88-107/ В 1921 году в возрасте 36 лет покончила жизнь самоубийством.Уроженец Могилева, Макс Эйтингон в 12 лет вместе с родителями переехал вЛейпциг, где затем изучал философию, прежде чем ступить на медицинскуюстезю. Он работал ассистентом Юнга в клинике Бурхгольцли и под егоруководством в 1909 году получил докторскую степень в Цюрихскомуниверситете. Другая русская девушка Сабина Шпильрейн была пациенткойначинающего доктора Юнга (1904 г.), а впоследствии сделалась его ученицей.Завершив образование в Цюрихе и получив степень доктора медицины, Шпильрейнпережила мучительный разрыв с Юнгом, переехала в Вену и примкнула кпсихоаналитическому кружку Фрейда. Некоторое время работала в клиникахБерлина и Женевы, у нее начинал свой курс психоанализа известныйвпоследствии психолог Жан Пиаже. В 1923 году вернулась в Россию. Она вошла всостав ведущих специалистов-психоаналитиков образованного в те годы в МосквеГосударственного Психоаналитического института. Дальнейшая ее судьбасложилась весьма трагично. После закрытия Психоаналитического институтаСабина Николаевна переехала в Ростов-на-Дону к родителям. Запрет напсихоаналитическую деятельность, арест и гибель в застенках НКВД трехбратьев, и, наконец, смерть в Ростове, когда она вместе с двумя дочерьмиразделила участь сотен евреев, расстрелянных в местной синагоге немцами вдекабре 1941 года. [Более подробно о С. Шпильрейн и других /12; 13; 14/] Вена и Цюрих издавна считались центрами передовой психиатрическоймысли. Начало века принесло им известность и в связи с клинической практикойсоответственно Фрейда и Юнга, так что ничего удивительного не было в том,что туда устремилось внимание тех русских клиницистов и исследователей,которые искали новые средства лечения разнообразных психических расстройстви стремились к более глубокому проникновению в человеческую психику. Анекоторые из них специально приезжали к ним на стажировку или для краткогоознакомления с психоаналитическими идеями. В 1907 - 1910 годах Юнга в разное время посещали московские психиатрыМихаил Асатиани, Николай Осипов и Алексей Певницкий [Материал об ихпребывании см. в журналах: Психотерапия (1910. No3); Журнал неврологии ипсихиатрии (1908. Кн.6); Обозрение психиатрии, неврологии иэкспериментальной психологии (1911. No2).]. Из более поздних знакомствследует особо отметить встречу с издателем Эмилием Метнером и философомБорисом Вышеславцевым. В период стычки Юнга с бессознательным и работы надПсихологическими типами Эмилий Карлович Метнер, бежавший в Цюрих извоюющей Германии, оказался чуть ли не единственным собеседником, способным квосприятию юнговских идей. (Юнг оставил пост президента Психоаналитическойассоциации, а вместе с ним утратил и многие личные связи с коллегами.) Ещеживя в России, Метнер основал издательство Мусагет и выпускалфилософско-литературный журнал Логос. По свидетельству сына Юнга,психологическая поддержка со стороны Метнера имела большое значение для отца[Устное сообщение А. Руткевича]. За границей Метнер страдал от частых резкихшумов в ушах, по поводу чего вначале обратился к венским фрейдистам. Теничем помочь не смогли, кроме настоятельного совета жениться. Тогда-то исостоялась встреча с Юнгом. Метнер готовился к длительному лечению, номучающий симптом исчез после нескольких сеансов. Отношения же пациент -аналитик превратились в дружеские и поначалу почти ежедневные. Затем втечение ряда лет Юнг и Метнер встречались раз в неделю, вечером, и обсуждалите или иные философские и психологические вопросы. Сын Юнга помнил, что отецименовал Метнера русским философом. [20-е годы вообще богаты появлениемработ, посвященных типологии людей. В один год с юнговскими Типами вышликниги Эрнеста Кречмера Строение тела и характер и Германа РоршахаТелосложение и характер, а в 1929 году (время появления русского изданияТипов в Цюрихе) в Ленинграде появилась книга Владимира ВагнераПсихологические типы и коллективная психология, которая уже в тридцатыегоды была упрятана в спецхран и запрещена к упоминанию.] Спустя годы Метнер публикует первую рецензию на вышедшую книгуПсихологические типы, а позже становится издателем трудов Юнга на русскомязыке, пишет предисловия к ним. Смерть Метнера помешала довести до концаначатое дело по публикации четырех томов трудов К. Г. Юнга. Эту работудовершил другой русский - философ Борис Петрович Вышеславцев (1877-1954).Высланный большевиками в 1922 году из России, вначале работал в созданной Н.А. Бердяевым Религиозно-философской Академии. Позже читал лекции в Парижскомбогословском институте. В 1931 году опубликовал книгу Этика преображенногоэроса, в которой под влиянием, в частности, идей К. Юнга, выдвинул теориюэтики сублимации Эроса. В те годы между Юнгом и Вышеславцевым завязываетсяпереписка, в которой Вышеславцев объявляет себя учеником Юнга. В конце 30-хгодов стараниями Вышеславцева четырехтомное собрание трудов Юнга былозавершено. Накануне завершения войны в апреле 1945 года Юнг помогВышеславцеву с женой перебраться из Праги в нейтральную Швейцарию. После выхода в свет Психологических типов для 45-летнего мэтрапсихологии наступил нелегкий этап укрепления завоеванных им в научном мирепозиций. Постепенно Юнг приобретает все большую международную известность нетолько среди коллег - психологов и психиатров: его имя начинает вызыватьсерьезный интерес у представителей других направлений гуманитарных знаний -философов, историков культуры, социологов и пр. И здесь, забегая вперед,следует сказать, что труды и идеи Юнга вызвали к жизни волны влияния, покрайней мере в двух областях. Первая - это школа психологической теории итерапии, то есть клиническая и личностная психоаналитическая практика;вторая область влияния - искусство и гуманитарные области знания вообще инауки в частности. И в этом смысле взгляды Юнга на психическую жизнь,искусство и историю можно весьма приблизительно свести к следующимутверждениям: 1. Бессознательное реально. Его активность, его энергетическая основавнутри нас и промеж нас проявляются непрерывно. Психическая реальность неможет быть не опознана и не признана. Наш сознательный разум не являетсяединственным управляющим всего индивидуального хозяйства, он даже неединственный (полномочный, но не всегда) хозяин и капитан наших мыслей. Мывсегда и во всем - индивидуально и коллективно - пребываем под влиянием -плохим или хорошим, вопрос другой, - той энергии, которая нами неосознается. 2. Именно потому, что бессознательное нами не осознается, мы ничегонепосредственно о нем сказать и не можем. Но мы все же судим о нем по егоплодам, по косвенным проявлениям в сознательной психике. Подобныепроявления-манифестации могут возникать в сновидениях, произведенияхискусства и литературы, в воображении, грезах, некоторых специфическихформах поведения, а также в тех символах, которые управляют народами иобществами. 3. Результирующее (манифестное) проявление психического есть всегдасплав, смешение различных влияний, комбинация самых разнообразных факторов.Прежде всего налицо работа эго, нашего сознательного Я. Затем в качествеучастников действия можно увидеть личностные (в основном несознаваемые)комплексы индивида или группы, к которой принадлежит тот или иной участник.И в-третьих, несложно проследить участие той или иной комбинацииархетипического воздействия, имеющего свое инициирующее начало вколлективной психике, но реализующееся в том же самом индивиде (коллективноебессознательное). Из взаимодействия всех этих составляющих возникаютпоступки, идеи, произведения искусства, любые массовые движения иколлективные действия. И здесь скрыто вечное очарование жизнью какотдельного человека, так и групп, обществ, наций и всего человечества. Отнаскальной живописи и инициирующих танцев первобытных дикарей до массовыхопытов мировых войн или ГУЛАГа. 4. Бессознательное занято непрерывным воспроизводством символов, и этосимволы психические, имеющие отношение к психике. Эти символы, как и самапсихика, основаны на эмпирической реальности, но не являются знаками, этуреальность представляющую. Юнг подробно разбирает как само содержаниесимвола, так и его отличие от знака во многих своих работах, здесь же яограничусь простым примером. Скажем, во сне образ быка может лежать в основесексуальности сновидца, но сам образ к этому не сводится. Юнговскоеотношение к символам неоднозначно потому, что он избегает жесткойзакрепленности (это означает то) изображаемого образа. Бык - как символпсихической энергии, представляющей силу, - может символизироватьагрессивную мужскую сексуальность, но это может одновременно выражать ифаллическое производительное творчество, и образ неба, и фигуру строгогоотца и т. д. В любом случае свободный путь символического размышленияоткрывает широкие возможности для смысла и выступает противником всякогобуквализма, фундаментализма любого толка. 5. Юнг был глубоко убежден в том, что значение психических символовзначительно шире личностных границ. Архетипический символ трансперсонален посвоей сути. Он межличностен по смыслу. Здесь, возможно, скрытавнеконфессиональная религиозность Юнга. Юнг был убежден, что жизненнаяистория существует на двух уровнях и поэтому и рассказываться должна, как встарых эпических поэмах, Библии или Одиссее: сказательно и иносказательно.В противном случае, история, как и сама жизнь, оказывается неполной и, сталобыть, неподлинной. Это соответствует двууровневому членению психического насознание и бессознательное. Итак, во всех случаях налицо психическая реальность как, по выражениюЮнга, единственная очевидность или высочайшая действительность. В своейработе Реальное и сюрреальное /15- Vol.8. P.382-384/ Юнг описывает этопонятие следующим образом. Он сравнивает восточный тип мышления и западный.Согласно западному взгляду, все, что реально, так или иначе постигаетсяорганами чувств. Такое ограничительное толкование реальности, сведение ее кматериальности хотя и кажется понятным, но представляет лишь фрагментреальности как целого. Эта узкая позиция чужда восточному видению мира,который абсолютно все относит к реальности. Поэтому Восток в отличие отЗапада не нуждается в определениях типа сверхреальность илиэкстрасенсорика по отношению к психическому. Ранее западный человекрассматривал психическое лишь как вторичную реальность, полученную врезультате действия соответствующих физических начал. Показательным примеромтакого отношения можно считать простодушный материализм а-ля Фогг-Молешотт,декларировавший, что мысль находится почти в таком же отношении к головномумозгу, как желчь к печени. В настоящее время, полагает Юнг, Запад начинаетосознавать свою ошибку и понимать, что мир, в котором он живет, представленпсихическими образами. Восток оказался мудрее - таково мнение Юнга,поскольку он находил, что сущность всех вещей зиждется на психике. Междуневедомыми эссенциями духа и материей заключена реальность психического, иона призвана быть единственной реальностью, переживаемой наминепосредственно. Поэтому Юнг считал исследование психики наукой будущего. Для негоактуальная проблема человечества заключалась не столько в угрозеперенаселения или ядерной катастрофе, сколько в опасности психическойэпидемии. Таким образом, в судьбе человечества решающим фактором оказываетсясам человек, его психика. Еще конкретнее: этот решающий факторсфокусирован и сконцентрирован в бессознательной психике, являющейсяреальной угрозой; мир висит на тонкой нити, и эта нить - психика человека/16/. В 20-е годы Юнг совершает ряд длительных увлекательных путешествий,предпринятых им в различные районы Африки и к индейцам Пуэбло в СевернойАмерике. Отчет об этих исследовательских поездках (включая еще и поездку вИндию, состоявшуюся позже, в 1938 году), а точнее, своеобразноекультурно-психологическое эссе составило позднее главу Путешествия вавтобиографической книге Юнга Воспоминания, сновидения, размышления[Русский перевод см.: Азия и Африка сегодня. 1989. No11,12; 1990. No1; /10-С.405/]. В отличие от беззаботно-любопытствующих туристов Юнг смог взглянутьна другую культуру с точки зрения раскрытия содержащегося в ней смысла;постигая этот смысл, он полагает, что сама история имеет известныйобщечеловеческий универсальный смысл, в рамках которого возможновзаимодействие и культур, и времен. Здесь заключены две главные темы: Юнга -психолога и психотерапевта и Юнга - культуролога. Это тема личностногоразвития - индивидуации и тема коллективного бессознательного. Юнграссматривал индивидуацию как бытие, направленное в сторону достиженияпсихической целостности, и использовал для его характеристики многочисленныеиллюстрации из алхимии, мифологии, литературы, западных и восточных религий,пользуясь и своими собственными клиническими наблюдениями. Что касаетсяколлективного бессознательного, то это понятие также выступает ключевымдля всей аналитической психологии и, по мнению многих авторитетных ученых имыслителей, является наиболее революционной идеей XX века, идеей,серьезные выводы из которой так и не были сделаны до сего времени. Юнг возражал против той мысли, что личность полностью детерминированаее опытом, обучением и воздействием окружающей среды. Он утверждал, чтокаждый индивид появляется на свет с целостным личностным эскизом...представленным в потенции с самого рождения и что окружающая среда вовсене дарует личности возможность ею стать, но лишь выявляет то, что уже было вней [личности] заложено. [Guardian. 1990. 27 янв.] Согласно Юнгу,существует определенная наследуемая структура психического, развивавшаясясотни тысяч лет, которая заставляет нас переживать и реализовывать нашжизненный опыт вполне определенным образом. И эта определенность выражена втом, что Юнг назвал архетипами, которые влияют на наши мысли, чувства,поступки. ...Бессознательное, как совокупность архетипов, является осадкомвсего, что было пережито человечеством, вплоть до его самых темных начал. Ноне мертвым осадком, не брошенным полем развалин, а живой системой реакций идиспозиций, которая невидимым, а потому и более действенным образомопределяет индивидуальную жизнь. Однако это не просто какой-то гигантскийисторический предрассудок, но источник инстинктов, поскольку архетипы ведьне что иное, как формы проявления инстинктов /17- С.131/. В начале 20-х годов Юнг познакомился с известным синологом РихардомВильгельмом, переводчиком известного китайского трактата Книга перемен, ивскоре пригласил его прочесть лекцию в Психологическом клубе в Цюрихе. Юнгживо интересовался восточными гадательными методами и сам с некоторымуспехом экспериментировал с ними. Он также участвовал в те годы в рядемедиуматических экспериментов в Цюрихе совместно с Блейлером. Сеансамируководил известный в те годы австрийский медиум Руди Шнайдер. Однако Юнгдолгое время отказывался делать какие-либо заключения по поводу этихэкспериментов и даже избегал всякого о них упоминания, хотя впоследствииоткрыто признавал реальность этих феноменов. Он также проявлял глубокийинтерес к трудам средневековых алхимиков, в лице которых увиделпровозвестников психологии бессознательного. В 1923 году Юнг приобрелнебольшой участок земли на берегу Цюрихского озера в местечке Боллинген, гдеон выстроил здание башенного типа и где в тишине и уединении проводилвоскресные дни и отпускное время. Здесь не было ни электричества, нителефона, ни отопления. Пища готовилась на печи, вода доставалась изколодца. Как удачно заметил Элленбергер, переход из Кюснахта в Боллингенсимволизировал для Юнга путь от эго к Самости, или, другими словами, путьиндивидуации. /18- P.682/ В 30-е годы известность Юнга приобрела международный характер. Он былудостоен титула почетного президента Психотерапевтического обществаГермании. В ноябре 1932 года цюрихский городской совет присудил ему премиюпо литературе, приложив к ней чек на 8000 франков. В 1933 году в Германии к власти пришел Гитлер. Психотерапевтическоеобщество было немедленно реорганизовано в соответствии снационал-социалистическими принципами, а его президент Эрнст Кречмер подал вотставку. Президентом Международного общества стал Юнг, но само Обществостало действовать по принципу крышечной организации, состоящей изнациональных обществ (среди которых германское общество было лишь одним из)и индивидуальных членов. Как впоследствии объяснял сам Юнг, это была своегорода увертка, позволившая психотерапевтам-евреям, исключенным из германскогообщества, оставаться внутри самой организации. В связи с этим Юнг отвергвсяческие обвинения относительно его симпатий к нацизму и косвенныхпроявлений антисемитизма. В 1935 году Юнг был назначен профессором психологии швейцарскойполитехнической школы в Цюрихе, в том же году он основал Швейцарскоеобщество практической психологии. По мере того как международная ситуациястановилась все хуже, Юнг, который до того никогда не выказывал сколь-нибудьявного интереса к мировой политике, стал проявлять к ней все большийинтерес. Из интервью, которые он давал в те годы разным журналам, можнопонять, что Юнг пытался анализировать психологию государственных лидеров и вособенности диктаторов. 28 сентября 1937 года во время исторического визитав Берлин Муссолини Юнг случайно оказался там и имел возможность близконаблюдать поведение итальянского диктатора и Гитлера во время массовогопарада. С этого времени проблемы массовых психозов сделались одним изфокусов внимания Юнга. Другой поворотный пункт в жизни Юнга следует отнести к концу Второймировой войны. Он сам отмечает этот момент в своей автобиографической книге(см. гл. Видения). В начале 1944 года, пишет Юнг, он сломал ногу, а такжеу него приключился инфаркт, во время которого он потерял сознание ипочувствовал, что умирает. У него возникло космическое видение, в котором онрассматривал нашу планету со стороны, а самого себя не более чем сумму того,что он когда-то сказал и сделал в течение своей жизни. В следующий момент,когда он собирался переступить порог некоего храма, он увидел своегодоктора, идущего ему навстречу. Вдруг доктор принял черты короля острова Кос(родина Гиппократа), чтобы вернуть его обратно на землю, и у Юнга возниклотакое чувство, что жизни доктора что-то угрожало, в то время как его, Юнга,собственная жизнь была спасена (и действительно, через несколько недель еговрач неожиданно умер). Юнг отметил, что впервые почувствовал горькоеразочарование, когда вернулся обратно к жизни. С этого момента что-тоизменилось в нем бесповоротно, и его мысли приняли новое направление, чтоможно увидеть и из его работ, написанных в то время. Теперь он сделалсямудрым старцем из Кюснахта... Ближе к концу своей жизни Юнг все меньше отвлекался на внешниеперипетии каждодневных событий, все более направляя свое внимание и интереск общемировым проблемам. Не только угроза атомной войны, но и всевозрастающая перенаселенность Земли и варварское уничтожение природныхресурсов наряду с загрязнением природы глубоко волновали его. Возможно,впервые за всю историю выживание человечества, как целого, проступило вугрожающем свете во второй половине XX века, и Юнг сумел почувствовать этогораздо раньше других. Поскольку на кон поставлена судьба человечества, тоестественно спросить: а не существует ли архетип, который представляет, таксказать, целое человечества и его судьбу? Юнг видел, что почти во всехмировых религиях, да и в ряде других религиозных конфессий, такой архетипсуществует и обнаруживает себя в образе так называемого изначального(первочеловека), или космического человека, антропоса. Антропос, гигантскийкосмический человек, олицетворяет жизненный принцип и смысл всейчеловеческой жизни на Земле (Имир, Пуруша, Пан-ку, Гайомарт, Адам). Валхимии и гностицизме мы находим сходный мотив Человека Света, которыйпадает во тьму или оказывается расчлененным тьмой и должен быть собран ивозвращен свету. В текстах этих учений существует описание того, как ЧеловекСвета, идентичный Богу, вначале живет в Плероме [Плерома - термин, введенныйгностиками. Обозначает место за пределами пространственно-временныхпредставлений, в котором угасают или разрешаются все напряжения междупротивоположностями. /19/], затем побеждается силами Зла - как правило, этозвездные боги, или Архоны, - падает или соскальзывает вниз и в конечномитоге оказывается разбросанным в материи в виде множества искр, где емупредстоит ожидание своего спасения. Его искупление или освобождениезаключается в собирании всех разбросанных частей и возвращении в Плерому.Эта драма символизирует процесс индивидуации у индивида; каждый поначалусостоит из таких хаотических многообразных частиц и постепенно может статьодной личностью путем сбора и осознания этих частиц. Но эта драма может бытьпонята и как образ медленного постепенного развития человечества внаправлении высшего сознания, о чем Юнг весьма подробно написал в своихработах Ответ Иову и Айон. Уверенность в абсолютном единстве всего сущего привела Юнга к мысли,что физическое и ментальное, подобно пространственному и временному, сутькатегории человеческие, психические, не отражающие реальность с необходимойточностью. Вследствие самой природы своих мыслей и языка люди неизбежновынуждены (бессознательно) все делить на свои противоположности. Отсюдаантиномность любых утверждений. Фактически же противоположности могутоказаться фрагментами одной и той же реальности. Сотрудничество Юнга впоследние годы жизни с физиком Вольфгангом Паули привело обоих к убеждению,что изучение физиками глубин материи, а психологами - глубин психическогоможет быть лишь разными способами подхода к единой, скрытой реальности. Нипсихология не может быть достаточно объективной, поскольку наблюдательнеизбежно влияет на наблюдаемый эффект, ни физика, не способная насубатомном уровне измерить одновременно количество движения и скоростьчастицы. Принцип дополнительности, ставший краеугольным камнем современнойфизики, применим и к проблемам души и тела. В течение всей жизни на Юнга производили впечатление последовательностиразных внешне не связанных друг с другом событий, происходящих одновременно.Скажем, смерть одного человека и тревожный сон у его близкого родственника,случившиеся одномоментно. Юнг ощущал, что подобные совпадения требоваликакого-то дополнительного объяснения кроме утверждения о некоейслучайности. Такой дополнительный принцип объяснения Юнг назвалсинхронностью. По мысли Юнга, синхронность основывается на универсальномпорядке смысла, являющемся дополнением к причинности. Синхронные явлениясвязаны с архетипами. Природа архетипа - не физическая и не ментальная -принадлежит к обеим областям. Так что архетипы способны проявлятьсяодновременно и физически, и ментально. Здесь показателен пример - случай соСведенборгом, упоминаемый Юнгом, когда Сведенборг пережил видение пожара втот самый момент, когда пожар действительно бушевал в Стокгольме. По мнениюЮнга, определенные изменения в состоянии психики Сведенборга дали емувременный доступ к абсолютному знанию - к области, где преодолеваютсяграницы времени и пространства. Восприятие структур упорядочиваниявоздействует на психическое как смысл. В 1955 году в честь восьмидесятилетия Юнга в Цюрихе состоялсяМеждународный конгресс психиатров под председательством Манфреда Блейлера,сына Юджина Блейлера (у которого Юнг начинал свою карьеру психиатра вБурхгольцли). Юнгу было предложено сделать доклад о психологии шизофрении,теме, с которой начались его научные исследования в 1901 году. Но и в то жевремя вокруг него разрасталось одиночество. В ноябре 1955 года умерла ЭммаЮнг, его жена, бессменный спутник на протяжении более полувека. Из всехвеликих пионеров глубинной психологии Юнг был единственным, чья жена сталаего учеником, усвоила его методы и приемы и на практике применяла егопсихотерапевтический метод. С годами Юнг ослабевал физически, но его ум оставался живым иотзывчивым. Он поражал своих гостей тонкими размышлениями о тайнахчеловеческой души и будущем человечества. В восемьдесят пять лет Карл Густав Юнг получил титул почетногогражданина Кюснахта, в котором поселился в далеком 1909 году. Мэрторжественно вручил мудрому старцу церемониальное письмо и печать, а Юнгвыступил с ответной речью, обратившись к собравшимся на своем родномбазельском диалекте. Незадолго до смерти Юнг завершил работу над своейавтобиографической книгой Воспоминания, сновидения, размышления, ставшейбестселлером в западном мире, а также вместе со своими учениками написалувлекательную книгу Человек и его символы, популярное изложение основаналитической психологии. Карл Густав Юнг умер в своем доме в Кюснахте 6 июня 1961 года.Прощальная церемония состоялась в протестантской церкви Кюснахта. Местныйпастор в погребальной речи назвал покойного пророком, сумевшим сдержатьвсеохватывающий натиск рационализма и давшим человеку мужество вновь обрестисвою душу. Два других ученика Юнга - теолог Ганс Шер и экономист ЮджинБюлер отметили научные и человеческие заслуги своего духовного наставника.Тело было кремировано, а пепел захоронен в семейной могиле на местномкладбище. Быть юнгианцем для учеников и последователей Юнга вовсе не означалопринять все положения его теории. Главный смысл понятия юнгианецпродолжает заключаться в том, чтобы не оставлять сами поиски ответов на тевопросы, которые сформулировал Юнг и на которые он сам пытался на протяжениисвоей жизни получить ответ. Так что всевозможные сегодняшние разногласиямежду аналитиками-юнгианцами следует рассматривать прежде всего как здоровыйи значимый стимул к дальнейшему развитию. Но что же происходило с аналитической психологией после смерти ееоснователя? Отметим, что на сегодня в мире помимо сертифицированныханалитиков-юнгианцев существует довольно много людей, практикующих юнговскийанализ и формально не имеющих дипломов, равно как и профессиональныхавторов, преподавателей, консультантов, социальных работников, разделяющиханалитико-психологическую парадигму и использующих ее в своей практике. В 1955 году еще при жизни Юнга была основана Международная ассоциацияаналитических психологов (МААП). При своем возникновении она насчитывалаоколо сорока членов. В 1958 году был проведен первый Конгресс,представлявший уже 150 аналитиков, организованных в восемь региональныхгрупп. Сегодня их число перевалило за две тысячи, и в различных странах мирадействуют тридцать две организации. Кроме этого, существует множество организаций с открытым членством,таких как Друзья Юнга или Аналитические клубы, ведущие свое начало отКлуба аналитической психологии в Цюрихе, созданного в 1916 году. Клубыпринимают в свои члены людей, имеющих более ста часов личностного анализа.Круг участников аналитического движения на Западе расширяется и за счетбольшого числа людей, читающих аналитическую литературу и посещающихучебно-просветительские программы, организуемые институтами аналитическойпсихологии. В России интерес к Юнгу пока никак не организован, хотя сюдапериодически приезжают известные аналитики-юнгианцы с чтением лекций иведением практических семинаров. Есть надежда, что с расширением здесьпубликаций работ по аналитической психологии формализация такого интересарано или поздно произойдет. Главными вопросами, на которые современная аналитическая психологияпродолжает искать ответы, остаются все те же, заданные еще Юнгом: Как работает психическое? Что приводит к психологическому развитию? Каждый здесь находит свои собственные ответы, но есть и нечто общее,что связывает эти ответы в профессиональных аналитических группах. Запоследние десятилетия произошло более или менее отчетливое распределениехарактера ответов по разным группам, или школам. Лондонскийаналитик-юнгианец Эндрю Сэмуэлс (1985) выделяет здесь три основные школы:Классическую. Развития и Архетипальную. Классическая школа исходит непосредственно из юнговских формулировок.Она настойчиво и последовательно исследует то, что сказал сам Юнг. Неудивительно, что она возникла и сформировалась в Цюрихе. Школа развитияведет свое начало в Лондонском обществе аналитической психологии. Ее лидеромназывают Майкла Фордхама. Школа развития имеет своих представителей также вГермании и США. Здесь основной акцент делается на влияние переживанийраннего детства на психику взрослого человека. Фордхам и его последователиостаются в юнгианской парадигме, хотя и рассматривают архетипическиепаттерны в естественных процессах развития, начинающегося в младенчестве. Третья новейшая школа представлена, прежде всего, работами ДжеймсаХиллмана. Являясь творческим продолжателем идей Юнга, он пишет, что именадля психологии, разработанной Юнгом, - юнговская, аналитическая, комплексная- не были адекватны той психологии, которую они пытались обозначить.Хиллман утверждает, что, хотя Юнг сам и не использовал термин архетипальнаяпсихология, он мог бы это сделать, если бы прежде всего принялся заразработку своего понятия архетипа. Ведь позже, когда это было сделано,архетип стал основополагающей идеей в аналитической психологии. Но работысамого Хиллмана вывели развитие архетипальной психологии за пределыюнговских представлений о психическом. Хиллман весьма серьезно относится ктому, что греческое слово psyche (Психея) означает еще и душа, а не толькопсихическое. В этом смысле психология, по Хиллману, - это делание души, еесоздание, строительство, производство. В новейшей истории постюнгианской аналитической мысли достаточно яснообозначился условный водораздел по вопросу о соотношении символическогои клинического. [Эта тема оказалась настолько важной, что ей был посвященМеждународный конгресс аналитиков-юнгианцев, состоявшийся в 1983 году вИерусалиме. /20/] Классическая и Архетипальная школы более склоняются к символическомуподходу, в то время как школа Развития настроена скорее на клиническийлад. Со стороны вначале может показаться, что противопоставлениеклинического и символического не так уж и существенно. В конце концов,психотерапия не что иное, как специфический вид клинической работы, аюнгианский клинический анализ сам по себе непосредственно имеет дело ссимволическим, то есть с увязыванием сознательных переживаний сбессознательными содержаниями. Некоторые из этих связей устанавливаютсяпутем сновидений и фантазий; другие с помощью личностной истории,взаимоотношений с телом, природой, социальными или политическими событиями. И тем не менее невозможно избавиться от ощущения того, чтопротивопоставительное различие между символическим и клиническим все жеесть. По мнению некоторых исследователей (Матуун, 1994), оно берет своеначало в отказе Юнга признать фрейдовский редуктивный подход ксновидениям, фантазиям и эмоциям как единственный объясняющий принцип.Редуктивное означает прослеживание образа или эмоции вплоть до их корневыхначал, обычно гнездящихся в травмах раннего детства. Юнг допускал важность изначимость редуктивной психотерапии для многих людей, в особенности в первойполовине их жизни. В этот период жизнь дает ответ на вопрос почему?. Врасширительном смысле этот вопрос звучит как откуда возникают тот или инойобраз, та или иная эмоция, то или иное поведение?. Юнг ставит еще один вопрос: зачем? Куда это ведет? И это юнговскоеЗачем?, собственно, и представляет то, что он называет конструктивнымподходом. Именно здесь осуществляется поиск цели, значения и интеграции.Юнг был склонен делать акцент на конструктивном, отчасти чтобыпротивопоставить его довлеющему фрейдовскому принципу редуктивности, ноодновременно достаточно ясно выражал понимание, что ни одно из начал неможет быть избрано в качестве доминирующего. Оба в равной степени необходимыдля истинного и плодотворного понимания психического. В контроверзесимволическое - клиническое это означает, что нет особой нужды выбиратьмежду ними, а реальная практика многих психотерапевтов лишь обогатитсязнанием обоих подходов. В конце концов, каждый практикующий специалистдолжен быть готов к ответу на вопрос: Что же может быть наилучшим дляданного клиента в пределах собственных возможностей самого психотерапевта?Ведь спектр психотерапевтических услуг достаточно широк: от гипноза доличностного анализа, от суггестивных практик до проективных технологий.Одному больше подходит лечение биофидбэками, а другому гештальт-терапией ит. д. (Здесь, конечно, нас подстерегает другой животрепещущий вопрос: А какузнать, что лучше для данного клиента? Но это уже иная тема.) В данном случае для нас важно то, что во всех аналитических случаяхвзаимодействия пациента и психотерапевта мы имеем дело с бессознательным,где граница между клиническим и символическим размыта и несущественна.Сновидения и другие спонтанные образы могут оживлять в памяти человекадовербальные стадии его жизни. Разговор о ранних детских переживаниях можетстимулировать те сновидческие образы и фантазии, которые имеют отношение кего настоящему или будущему. Клиентам, что называется с острой болью,кажется более предпочтительным клинический подход, выявлениесимптоматической картины с последующим установлением глубинного источникаболи; такие пациенты склонны, по крайней мере отчасти, подавлять в сознанииисточники такой боли. Они могут в некоторой степени восстановить это знаниес помощью сновидений и фантазий, фокусируя свое внимание на трудностяхмежличностных отношений, а также сражаясь со своими эмоциями иповеденческими реакциями, возникающими вследствие определенных чувств вотношении к психотерапевту. Речь, разумеется, идет об известном явлениипереноса. Но нельзя не учитывать и архетипический характер многих сновидений,имеющих своим источником коллективное бессознательное. И здесь кажущаясяболее символичной общая картина на самом деле является таковой далеко невсегда. Это еще раз подтверждает сложный и неоднозначный характер всоотношении клинических и символических аспектов психотерапии. В развитии аналитической психологии в постюнгианский период наибольшийинтерес среди самого широкого круга психологов вызывало практическоеприменение типологической теории. Поэтому уместно остановиться на этом болееподробно. Итак, всякий, согласно личностной теории Юнга, имеет не только эго,тень, персону и другие компоненты психического, но также и индивидуальныехарактеристики всего этого. Кроме того, существует ряд измеряемых величин,определенных размеров, которые, комбинируясь в своем разнообразии, образуютто, что Юнг назвал типами личности. Эти величины или размеры суть следующие:установки - экстраверсия, интроверсия - и функции - ощущения, интуиция,мышление и чувство. Представление об интроверсии и экстраверсии и четырехфункциях позволило Юнгу выстроить систему восьми психологических типов,четыре из которых являются экстравертными, а остальные четыре интровертными.Такая классификация, как ее понимал Юнг, не ставит задачу распределениялюдей по полочкам каталогизации, но имеет цель помочь в понимании и принятиииндивидуальных путей развития личности и способов мировидения. Работа Юнга с типологией началась из его наблюдений еще тогда, когда онбыл членом фрейдовского кружка, между 1907 и 1913 годами. Он заметилиндивидуальную разницу в подходе к клиническому материалу на примерахфрейдовской теории эроса и адлеровского стремления к власти.Непосредственным поводом к созданию психологической типологии явилась самаистория расхождения Фрейда и Адлера, исследованная Юнгом после его разрыва сФрейдом. Как известно, в 1911 году Адлер и шесть его последователей оставилиВенский кружок Фрейда. Адлер, будучи на 11 лет моложе Фрейда, был заметнойфигурой Венской психоаналитической группы, основанной в 1902 году. Ушедшиеосновали свое Общество индивидуальной психологии. Несогласие возникло поповоду этиологии невроза. Для Фрейда это был сексуальный конфликт, дляАдлера происхождение невроза лежало в индивидуальном отношении к обществу ив особенности в стремлении или воле к власти. Почему, вопрошает Юнг, возникли столь непреодолимые идеологическиеразногласия между Фрейдом и Адлером? Оба вышли из среднезажиточных еврейскихсемей, проживавших в предместьях Вены, оба были продуктом одного и того жеинтеллектуального окружения, и оба преследовали те же самые цели и интересыпо меньшей мере около десяти лет. И тем не менее Адлер развил подход,который совершенно не устраивал Фрейда. Их различия, размышлял Юнг, должнылежать в различных способах восприятия мира, постижения его. Далее, егоисследования в области истории и литературы обнаружили наличие сравнительныхпар идеологических соперников как среди Отцов Церкви (Ориген и Тертуллиан) исреди писателей (Шпиттелер и Гете), так и мифологических персонажей -Аполлон и Дионис. Согласно Юнгу, такое соперничество обозначено двумябазовыми и противоположными типами восприятия или установками. Фрейд, вчастности, в данном контексте идентифицировался как экстраверт, а Адлер какинтроверт. Строительный материал, который лег в основу юнговской типологии,весьма широк и разнообразен. Здесь и многочисленные психиатрическиенаблюдения, полученные Юнгом во время работы в клинике Бурхгольцли. Кстати,психиатрический источник использовался в разное время и другими авторамитипологических классификаций - Жане, Блейлером, Кречмером и Роршахом.Основой юнговских понятий послужила и его личная жизнь, собственный реальныйопыт процесса возрастающей интроверсии и возвращения к экстраверсии впроцессе душевного кризиса. Элленбергер отмечает и другие источники, неупомянутые самим Юнгом в историческом обзоре книги. Это мистический писательи духовидец Сведенборг, чьи книги Юнг запоем читал в молодости, ифранцузский психолог Альфред Бине, чьи типы интеллектуальных установоквесьма напоминают юнговские установки. В течение трех лет Бине проводил исследование со своими двумя юнымидочерьми, Армандой и Маргаритой, пользуясь при этом разнообразнымипсихологическими тестами, которые сам же и разработал. Арманду он называлсубъективистом, а Маргариту - объективистом. Попросив каждую написатьнаугад данное количество слов, Бине обнаружил, что Арманда воспроизвелаболее абстрактные слова и более связанные с фантазиями и более отдаленнымивоспоминаниями. Маргарита, напротив, выбрала более конкретные слова и слова,связанные с наличествующими объектами и недавними воспоминаниями. Армандавыявила более спонтанное воображение, в то время как Маргарита оказаласьспособной контролировать свое воображение. Арманда также описывала объектменее систематично, чем Маргарита, которая точно фиксировала объектнуюситуацию в пространстве. Спонтанное внимание доминировало у Арманды,активное, произвольное внимание - у Маргариты. Арманда более точно измерялавременные интервалы, а Маргарита - интервалы пространственные. Бине пришел квыводу, что существуют две различающиеся установки и два различных качествав структуре разума. Он назвал их интроспекцией и экстерноспекцией.Интроспекция, проиллюстрированная Армандой, является знанием, которым мыобладаем по отношению к своему внутреннему миру, к нашим мыслям и чувствам.Экстерноспекция есть ориентация нашего знания в отношении к внешнему миру впротивоположность нашему знанию о самих себе. Таким образом, Арманда лучшеописывала состояния ее сознания, но была менее точна в своих описанияхвнешнего мира, а для Маргариты было справедливо обратное. Бине подчеркивал,что социабельность и способность сочетаться с другими не обязательно жесткопривязана к той или другой установке. Однако интроспективный тип болееприспособлен к искусству, поэзии и мистицизму, а экстерноспективный типимеет большие способности к науке. Бине пришел к выводу, что оба ментальныхтипа играют огромную роль в истории философии, и это могло бы объяснить,среди прочего, и средневековый спор между реалистами и номиналистами. Поскольку книга Бине появилась приблизительно в то же время, когда Юнгпроходил стажировку в Париже у Жане, то он мог прочитать ее и затем забыть,что могло бы послужить еще одним примером той криптомнезии, которая стольчасто проявлялась в истории динамической психиатрии. /18- P.702-703/ Сравнительно недавнее исследование Бокса /21/ дополнительноперекликается с историческими экскурсами самого Юнга. Речь в нем идет опротивоположных теориях свободы в работах английского философа УильямаТемпла (William Temple, 1881 - 1944) и русского философа Николая Бердяева(1874-1948), у которых Бокс подчеркивает личностные характеристики по типуэкстраверсии-интроверсии. Темпл, считает Бокс, чувствует себя во внешнеммире как рыба в воде и с очевидностью выглядит экстравертом. Еще бы, онвырос в относительно динамичной и гибкой социальной среде, в которой свободапредставлялась чем-то само собой разумеющимся. Бердяев, со своей стороны,развивался под жестким, ограниченным режимом царизма; он чувствовал своюотчужденность от мира и должен был бороться за свою внутреннюю свободу отэтого давящего на него внешнего окружения. По мнению Бокса, он былинтровертом. Завершив работу над Психологическими типами, Юнг впоследствии занялсядругими вопросами и оставил типологический аспект своей деятельности вотносительно незавершенном виде. Так, в частности, он почти не ссылался наклинический материал в поддержку биполярного членения установок наэкстраверсию - интроверсию, довольствуясь материалами из психологии такназываемых нормальных людей. Говоря об общих типах установки, Юнг писал,что этот фундаментальный контраст не всегда вполне очевиден и у некоторыхлюдей фундаментальная оппозиция не превалирует достаточно явственно. Сам жеЮнг исследований на эту тему не проводил. Многие годы спустя ряд психологов проверяли гипотезу экстраверсии -интроверсии с помощью факторного анализа. В частности, британский психологАйзенк, имея теоретические посылки, отличные от юнговских, обнаружил, чтоэкстраверты высоко социабельны и импульсивны, в то время как интровертыимеют низкие показатели по этим факторам. Стил и Келли (1976), например, обнаружили высокую корреляцию междуТипологическим показателем Майерс-Бригс (ТПМБ, см. ниже), самоотчетомопросника принудительного выбора, полученного на базе теории типов, оченьсхожей с юнговской, и Личностным опросником Айзенка (ЛОА). В исследованиях Палмиер (1972) была также подтверждена гипотеза, чтоинтроверты более склонны к продуцированию фантазии, нежели экстраверты.Используя ТПМБ, она отобрала 25 крайних интровертов и 25 крайнихэкстравертов из выборки в 114 аспирантов и проанализировала их ответы наотобранные карты ТАТ (Тематический Апперцепционный Тест). Эти ответы быликвалифицированы согласно количеству слов и идей. Высокие очки фантазии(больше слов и больше идей) получили, как и ожидалось, интровертныесубъекты. Каково же популяционное соотношение экстравертов и интровертов в миреили отдельных этнических или профессиональных группах? Хотя и весьмаприблизительно, об этом можно судить на основании по крайней мере двухизвестных нам исследований, проведенных в разное время и в разных местах. Всвоем изучении двухсот респондентов Грей и Уилрайт (1946) обнаружили, что54% из них оказались более интровертными, а 46% - более экстравертными. Вдругом эксперименте, проведенном Майерс и Бриге (1962), опрашивались 8561респондент. В этой большой выборке 55% показали себя экстравертами, а 45% -интровертами. Никто не знает что определяет предпочтительность того или иного типа.Но все согласны, что оба типа одинаково нормальны, или легитимны. Следуетотметить, что представление Юнга об экстраверсии или интроверсии несовпадает, скажем, со шкалой Социальная интроверсия опросника MMPI, вкоторой, как и в других шкалах, измеряется патологический фактор. Юнговскоеже представление об экстраверсии - интроверсии было неоднократноподтверждено Аизенком и его сотрудниками при использовании ими ЛОА. Другиеисследователи, использовавшие другой инструментарий, личностный опросникГилфорда, рейтинговую шкалу, получили сходные результаты. Во всех былиполучены свидетельства ортогональности экстраверсии, интроверсии иневротизма по линии относительной независимости факторов. Детерминанты типа установки могут включать биологическое основание,хотя Юнг и не уточнил, какого характера оно может быть. Некоторыеисследователи предположили, что это может быть разница в мозговомфункционировании. Австралиец Сэвидж (1964), используя личностный опросникМодели попытался измерить экстраверсию у двадцати женщин-студенток.Измерялась активность ЭЭГ (электроэнцефалограмма мозга). Респонденты свысоким показателем экстраверсии классифицировались как экстраверты, снизким - как интроверты. Были получены значимые отличия по ЭЭГ, в частности,по амплитуде альфа-ритма. Среди других исследователей в этом направленииможно выделить Готтесман (1963). Несмотря на важность биологического фактора в определении экстраверсии- интроверсии, факторы окружающей среды, несомненно, также играют здесьважную роль. В качестве примера можно назвать исследование Сигельмана(1965), изучавшего две группы - 57 мужчин и 97 женщин, проходивших обучениев одном из нью-йоркских колледжей. Исследование подтвердило влияниеокружающей среды на развитие экстраверсии и интроверсии. В исследовании Грей(1946) были получены результаты, показывавшие, в частности, воздействие наустановку индивида культурных факторов. Большое значение тип установки имеет в психологии индивидуальныхразличий и для клинической работы. В психотерапии многие проблемыразрешаются, когда пациенты начинают понимать свои особенности и то, чтомежличностные конфликты нередко возникают из-за различных способоввосприятия мира, а не вследствие эгоцентризма или по злому умыслу. В плане частоты выбора функций и их предпочтительности также былпроведен ряд исследований. В частности, Грей и Уилрайт (1946) получилипорядка двухсот ответов от респондентов-врачей. 71% предпочли ощущениеинтуиции, а 29% - интуицию ощущению. В то же время мышление по отношению кчувству предпочли 60% опрашиваемых, соответственно 40% выбрали чувство.Уилрайт высказал предположение, что врачи более склонны к ощущению имышлению, чем другие из общей популяции. Эта гипотеза нашла подтверждение висследовании Майерс и Бриге (1962), в выборке которых числом 8561 51%предпочли интуицию ощущению, а 56% выбрали мышление. Определить ведущую (доминантную) функцию того или иного человека ещеболее затруднительно, чем в случае определения типа установки. Окружающаясреда в раннем возрасте играет значительную роль в формировании и развитииили, наоборот, в подавлении и угнетении каждой функции. Вероятно, однако,что Юнг был прав в своем мнении, что каждый человек имеет врожденнуюсклонность к развитию определенных функций; со своей стороны, культура илисемья, побуждающая, например, к развитию мышления и ощущения, не будутспособствовать появлению потомства интуитивного или чувственного типа. И темне менее любая культура и в конечном итоге каждая семья способнавоспроизводить детей с совершенно разными доминантными функциями. Первоначально Юнг развивал гипотезу, согласно которой мышлениеотносилось к мужской функции, а чувство приписывалось функции женской. Новпоследствии он ее отбросил, когда стало ясно, что, скажем, мышление может водинаковой степени относиться как к женщине, так и к мужчине. Хотя всобственном клиническом опыте Юнга мужской чувствующий тип и женскиймыслительный пребывали в явном меньшинстве, причиной чего, возможно,являлась сама швейцарская культура того периода. Среди эмпирических исследований функциональных детерминант следуетотметить работы Кука (1971), Горлоу, Симонсона и Крауса (1966), Хилла(1970), Болла (1967), Карлсона и Леви (1973). Значение всех этих исследований суммарно сводится к тому, что они: а)подтверждают положения юнговской типологической теории и б) способствуютдальнейшей разработке путей к более глубокому пониманию сложных личностныххарактеристик и их взаимодействия с социально обусловленными переменными. Многие люди, прочитав десятую главу книги (а в России именно эта глава,посвященная общему описанию типов, только и была опубликована), сразу жеузнавали, к какому типу они принадлежат, тогда как другие и после многих летсамоизучения не смогли сказать о себе ничего определенного. Так или иначе,существуют некоторые способы получения сведений относительно того, какаяустановка и какая функция у человека являются ведущими, основными. Среди нихнужно выделить: А) Типологическое обследование по Юнгу. (Тесты Грей-Уилрайт) Юнгианское типологическое обследование впервые разработали в 1944 годуаналитики-юнгианцы Г. Грей, Джейн Уилрайт и Джозеф Уилрайт. Обычно егоназывают Грей-Уилрайт Тестом (ГУТ). В современном варианте тест состоит из82 вопросов. На ответы дается не более 20 минут. Измерения производятся потрем шкалам: интроверсия - экстраверсия (ИЭ), ощущение - интуиция (ОИ) имышление - чувство (МЧ). Б) Типологический показатель Майерс-Бригс. Разработкой типологического показателя Майерс-Бригс (ТПМБ) занималисьКатерина Бриге и ее дочь Изабель Бриге Майерс. Они начали свою работу в 1942году и на протяжении нескольких лет вносили существенные изменения впоказатель, делая его, в частности, пригодным для студентов высшей школы иколледжей. Так что первое руководство по практическому применению теста былоопубликовано лишь в 1962 году. Оно включало также около двадцатиисследований, разрабатывавших такие вопросы, как взимоотношение типов сличностными чертами, профессиональной ориентацией и творческимиспособностями. ТПМБ использовался в психотерапии и психологическомконсультировании, так потребовалось проведение дополнительного исследованияна его надежность и валидность. ТПМБ, как и ГУТ, разрабатывался эмпирическимпутем, используя ответы людей, относимых к тому или иному типу, на основеотбора вопросов, ответы на которые отличались у представителей разных типов. В настоящий момент используются две формы ТПМБ: форма F имеет 166закрытых вопросов (forced-choice); форма G содержит 126 вопросов такого жехарактера. Обе формы имеют очки по трем измерениям, описанным Юнгом, - ЭИ,МЧ, ОИ - и по четвертому, суждение - восприятие (СВ), содержавшемуся вюнговских работах в имплицитном (неявном) виде. Подсчеты по шкале МЧ ведутсядля мужчин и женщин по-разному, учитывая тот факт, что в американскойкультуре - которой этот тест и разрабатывался - мужчины имеют большевозможностей для развития мышления, а женщины - чувства. В) Личностный опросник Айзенка. Измеряет только по шкале ЭИ. Используется, главным образом, висследовательской практике, меньше в клинической. Несмотря на то что все тритеста демонстрируют высокую степень корреляции друг с другом, некоторыеисследователи выражают известное сомнение по поводу того, что онидействительно измеряют то, что они призваны измерять. /22/ Г) Психологический типологический опросник Детлофа (ПТОД). Автор (Detloff, 1966) пытается использовать вопросы из ГУТ и ТПМБ, атакже результаты клинических исследований и научных разработок в даннойобласти. Д) Личностный опросник Зингер-Лумис (ЛОЗЛ). Основан на юнговской типологии и гипотезе, что установки, перцептивныефункции и функции суждения не являются противоположными парами, апредставляют самостоятельные измерения. Например, такой вопрос, как: На вечеринке я люблю: а) слушать; б) говорить в ЛОЗЛ выглядит как: На вечеринке я люблю говорить. На вечеринке я люблю слушать. Испытуемого просят использовать шкалу от 1 до 7, где 1 - означаетникогда, а 7 - всегда. (Loomis and Singer, 1980.) Типологическая теория Юнга в комплексе всего аналитико-психологическогоподхода, возможно, наиболее известна и понятна самому широкому кругупсихологов. Она выделяется среди прочих своей несомненной клинической иэвристической ценностью. В заключение хочется еще раз подчеркнуть, чтоюнговская модель типов никак не может быть причислена к системе анализахарактеров. Как заметил сам Юнг: Классификация не объясняет индивидуальнойпсихики. Тем не менее представление о психологических типах открывает путь кболее лучшему пониманию человеческой психологии вообще. В. В. ЗеленскийОглавление
A PHP Error was encountered
Severity: Warning
Message: Trying to access array offset on value of type bool
Filename: type_foreach/info-bottom-page-bookpages.php
Line Number: 38
A PHP Error was encountered
Severity: 8192
Message: preg_replace(): Passing null to parameter #3 ($subject) of type array|string is deprecated
Filename: type_foreach/info-bottom-page-bookpages.php
Line Number: 38
«Лики родительской любви»
Мы все не избежим печального конца