§ 3. Врач и псикодог

Не останавливаясь на всех аспектах психосома­тической проблемы, существующей как предмет изу­чения в медицинских науках и в психологических дисциплинах, выделим только те из них, которые не­посредственно связаны с воздействием врача и психо­лога на участников их профессиональной деятельнос­ти — клиентов и их окружение. Во-первых, и врач и психолог имеют дело с симптомами и синдромами про­явления различных свойств психической реальности,

дщ[ш1ы 131»нщ»[и«1 итт с дрятиптми смехач» ирвфеси»

например, симптом эмоциональной неустойчивости может быть включен в самые разнообразные синдро­мы — инфантилизма, невроза навязчивых состояний, функциональной незрелости ЦНС и т. п. Во-вторых, способ профессионального мышления врача и психо­лога предполагает выработку собственной гипотезы, ее обоснование, проверку и принятие решения, то есть и врач и психолог с необходимостью рефлексируют на материал, который является предметом их профес­сиональной деятельности и таким образом работают с собственным мышлением в ситуации профессиональ­ной деятельности. В-третьих, и врач, и психолог испы­тывают на себе влияние другого человека, вступая с ним в межличностные отношения, опосредованные свойствами психической реальности (к которым в пол­ной мере относится феномен боли). В-четвертых, врач и психолог видят результат своей деятельности в из­менении параметров активности человека, которые опосредуются качествами психической реальности (например, появление других — новых, желаний, воз­никновение других — новых, чувств, изменение энер­гетических возможностей человека и т. п.). Наконец, в-пятых, и врач, и психолог работают с категорией меры воздействия как в собственном профессиональ­ном мышлении, так и в профессиональных условиях — действиях, связанных с ориентацией на конкретные параметры этой меры.

Таким образом, врач и психолог осуществляют в непосредственном контакте с другим человеком пер­сонификацию обобщенного представления о ценности человека, которым они обладают.

Персонификация конкретизируется в тех свой­ствах психической реальности человека, которые су­ществуют как феномены внутренней картины болез­ни — внутренней картины здоровья. Именно они будут входить в предмет взаимодействия врача и пациента, именно они будут существовать в качестве «субстра­та» задачи клиента психолога.

Феномены внутренней картины болезни — внут­ренней картины здоровья являются, по моему мнению, тем предметом взаимодействия, который непосред­ственно объединяет профессиональную деятельность врача и психолога. Существенное различие, как дума-

 ется, состоит в том, что усилия врача могут быть огра-ничены симптомом локальной боли, тогда как психо­лог имеет дело с синдромом душевной боли. Отсюда задачей врача будет устранение боли, а задачей психо­лога будет перестройка структуры симптома.

Совместная работа врача и психолога начинаетс$ с формулировки общих целей, которые будут отнесена к одному феномену и способам воздействия на него.

С точки зрения врача, с позиций его профессио­нальной деятельности, это будут цели уточнения син­дрома, связанные с построением гипотез о нем. Невро патолог, нарколог, психиатр, эндокринолог, сексолог i сексопатолог, врач-психотерапевт и другие специали­сты могут и, кажется, должны пользоваться данным! психолога о феномене внутренней картины болезш для построения адекватных моделей синдромов, с ко-| торыми они работают. Вопросы об уровне нарушения! психических функций, систем ценностей, параметре! Я-переживаний человека и других модальностей t психической реальности могут быть решены врачом к психологом как для задач более точной диагностики, для построения адекватной системы воздействия, для исследования и использования ресурсов развития че­ловека (пациента, клиента).

Думается, что это позволяет видеть не только ин­дивидуально-соматические признаки болезни, но и ее социально-психологическое содержание. Так, клинико-психологические характеристики внутренней картины болезни при неврозах, описанные В. А. Ташлыковым', позволяют сопоставлять синдромы, описанные врачом, содержание Я-концепции больного и вид условной «желательности» болезни. Это позволяет содержатель­но описать невротический конфликт, степень осозна­ния причин невроза и механизмы психологической зат щиты. Сопоставление их с жалобами пациента и клинической оценкой его личностных черт позволяет проследить реальные точки соприкосновения в работе врача и психолога. Например, при варианте внутрен­ней картины болезни, которую автор называет депрес-сивно-соматоцентрированной (ДС) в оценке врача

' См.: Групповая психотерапия / Под ред. Б. Д. Карвасарского! и др. М., — 1990.                                            |

Illiimiu 8Шмц8»С18И1 шит t вдсишеим» ттш цщкш

преобладает астенический и ипохондрический синдро­мы. Соответственно, жалобы астенические, депрессив­ные. Условная «желательность» болезни —демонстра­тивная. Степень осознания причин невроза — низкая, в клинической оценке личностных черт выражены ас-теничность, интравертированность, независимость, уверенность. В Я-концепции преобладает тенденция к доминированию и независимости.

Неврастенический конфликт связан с потребнос­тью быстрых достижений и отсутствием способности к усилению и настойчивости; между выраженной по­требностью проявить себя и отсутствием положитель­ных подкреплений. Механизм психологической защи­ты — уход в болезнь.

Этот пример позволяет еще раз уточнить предмет профессионального взаимодействия врача и психоло­га — внутреннюю картину болезни, внутреннюю кар­тину здоровья. Изобразим это на схеме.

Осуществляя задачи профессионально, врач и психолог могут решить следующие проблемы:

• проблему системного построения гипотезы о внутренней картине болезни пациента;

• проблему собственного профессионального развития че­рез совершенствование знаний о внутренней картине бо­лезни и внутренней картине здоровья;

• проблему адекватного отражения пациентом внутренней картины здоровья;

• проблему распределения ответственности за содержание внутренней картины болезни между врачом и пациентом;

 Г»11 )1||

• проблему роли и места внутренней картины болезни в ин­дивидуальной жизни пациента;

• проблему социальной ответственности за содержание внутренней картины болезни пациента;

• проблему анализа ценности научного знания (интеграль­ная медицина), необходимого для построения внутренней картины болезни как средства профессионального мыш­ления.

Через постановку и решение этих проблем прак­тический психолог может и, думается, должен быть участником лечебных, диагностических и профилакти­ческих профессиональных действий представителей медицинских специальностей.

Хотелось бы думать, что это время не за горами и при обследовании любого пациента врачу нужно бу­дет знание не только (и не столько) о симптомах фи­зической боли, сколько полная картина, по возможно­сти, всей психической реальности, которой эта боль принадлежит. Помните? — «Слава тебе, безысходная боль!»

Оглавление