Психология
(от греч. psyche — душа + logos — учение, наука) — наука о закономерностях развития и функционирования психики как особой формы жизнедеятельности. Взаимодействие живых существ с окружающим миром реализуется посредством качественно отличных от физиологических, но неотделимых от них психических процессов, актов, состояний. В течение столетий явления, изучаемые П., обозначались общим термином «душа» и считались предметом одного из разделов философии, названного в XVI в. П. Сведения об указанных явлениях накапливались и во многих др. направлениях исследований, а также в различных сферах практики (в особенности мед. и педагогической). Своеобразие этих явлений, их данность человеку в форме непосредственных, не отчужденных от него переживаний, их особая познаваемость, обусловленная способностью индивида к самонаблюдению и самоотчету о них, их интимно-личностная ценность были истолкованы религиозно-идеалистическими учениями как показатель их порождаемости особой сущностью. В противовес этому развивалась материалистическая традиция, ориентированная на союз П. с естествознанием, укреплявшая научное знание о психике, исходя из достижений в изучении ее материального субстрата (органов чувств и мозга).
С середины XVI в. благодаря широко развернувшейся экспериментальной работе П. начала обособляться и от философии, и от физиологии, поскольку установленные в лабораториях закономерности психики не совпадали с анатомо-физиологическими. Было показано, что психические процессы, будучи продуктом взаимодействия индивида с внешней средой, сами являются активным причинным фактором (детерминантой) поведения. Вследствие столь тесной взаимосвязи поведения и психики в современной П. получило широкое признание деятельностное понимание предмета П. (см. Деятельностный подход в П.). Хотя деятельность не является предметом изучения одной лишь П., психологический подход вносит существенный вклад в комплексное исследование реальной человеческой деятельности и поведения животных.
Научное исследование генетически первичных форм поведения и психики (а также ее патологических проявлений) утвердило приоритет объективных методов, которые в дальнейшем стали определяющими для П. В то же время и самонаблюдение сохраняет значение важного, но вспомогательного источника информации о человеческой психике, сущностной характеристикой которой является сознание. Будучи порождением и функцией социальных (надындивидуальных) процессов, сознание индивидуального субъекта имеет свою системную смысловую организацию, придающую различным проявлениям психики (познавательным, мотивационно-аффективным; операциональным, личностным) свойства, качественно отличающие их от психики животных. Возможность постижения процессов сознания независимо от рефлексии (самоотчета) о них субъекта обусловлена тем, что они возникают и развиваются в объективной системе его отношений с др. людьми, окружающим миром. В этой же системе, «всматриваясь» в других, субъект приобретает способность судить о внутреннем плане своего поведения (см. Я-концепция). Не все компоненты этого плана переводимы на язык сознания, но и они, образуя сферу бессознательного, служат предметом П., которая выявляет характер соответствия действительных мотивов, установок (аттитюдов), социальных ориентаций личности сложившимся у нее представлениям о них. Как осознаваемые, так и неосознаваемые психические процессы осуществляются работающими по физиологическим законам нейрогуморальными механизмами (см. Гуморальный), но протекают не по этим законам, а по своим собственным, т. к. в психике человека представлены действительность природная и социокультурная и жизнь конкретной личности. Зависимость человеческого поведения от биологических и социальных факторов определяет своеобразие его исследования в П., которая развивается в «диалоге» между данными о природе и о культуре, интегрируемыми в ее собственные понятия, не сводимые к др. и в свою очередь используемые прочими науками.
Философско-психологическое учение о деятельности и сознании как активном отражении реальности, обусловленном общественно-исторической практикой, позволяет с новых методологических позиций вырабатывать основные проблемы научной П., среди которых выделяются психофизиологическая проблема (об отношении психики к ее телесному субстрату), психосоциальная (о зависимости психики от социальных процессов и ее активной роли в их реализации конкретными индивидами и группами), психопраксическая (о формировании психики в процессе реальной практической деятельности и о зависимости этой деятельности от ее психических регуляторов — образов, операций, мотивов, личностных свойств), психогностическая (об отношении чувственных и умственных психических образов к отображаемой ими реальности) и др. Разработка этих проблем ведется на основе общенаучных принципов: 1) детерминизма (раскрытия обусловленности явлений действием производящих их факторов); 2) системности (трактовки этих явлений как внутренне связанных компонентов целостной психической организации); 3) развития (признания преобразования, изменения психических процессов, их перехода с одного уровня на др., возникновения новых форм психических процессов).
В ходе разработки основных проблем П. сформировался ее категориальный аппарат, в котором выделяются категории образа, мотива, действия, личности и др. Исследовательская практика П. неотделима от социальной: от общественных потребностей, связанных с решением задач обучения, воспитания, отбора кадров, используемых в материальном и духовном производстве, стимулировании деятельности личности и коллектива и т. д.
Категориальный строй П., отображая психическую реальность в ее самобытных характеристиках, служит основанием, «стволом» всего многообразия ответвлений современной П., выступающих в виде отдельных отраслей, многие из которых приобрели ныне самостоятельный статус (Возрастная П.; Дифференциальная П.; Зоопсихология; Инженерная П.; Космическая П.; Математическая П.; Медицинская П.; Нейропсихология; Общая П.; Патопсихология; Педагогическая П.; Психогенетика; Психогигиена; Психодиагностика; Психолингвистика; Психометрия; Психосемантика; П. искусства; П. науки; П. пропаганды; П. спорта; П. творчества; П. труда; П. управления; Политическая П.; Психотерапия; Психофармакология; Психофизика; Психофизиология; Специальная П.; Социальная П.; Сравнительная П.; Экономическая П.; Этнопсихология; Юридическая П. и др.).
Дифференциально-интеграционные процессы, превратившие П. в «куст» отраслей, обусловлены запросами различных областей практики, сталкивающими П. со специфическими для каждой из них проблемами. Эти проблемы, как правило, комплексные, и поэтому разрабатываются многими дисциплинами. Включение П. в состав междисциплинарных исследований и участие в них продуктивны лишь тогда, когда она обогащает их присущими только ей понятиями, методами, объяснительными принципами (см. Психологизм). Вместе с тем в результате контактов с др. науками П. сама обогащается новыми идеями и подходами, развивающими ее содержание и категориальный аппарат, обеспечивающий ее целостность как самостоятельной науки (см. Когнитивная наука, Педология, Человекознание, Эргономика).
Серьезное воздействие на дальнейшее развитие П. оказала происшедшая в условиях современной научно-технической революции передача электронным устройствам некоторых функций, являвшихся прежде уникальным достоянием человеческого мозга, функций накопления и переработки информации, управления и контроля. Это позволило широко использовать в П. кибернетические и теоретико-информационные понятия и модели, что способствовало формализации и математизации П., внедрению в нее более строгого системного стиля мышления с его преимуществами, обусловленными применением логико-математического аппарата, компьютеров и др. средств одновременно. Автоматизация и кибернетизация резко повысили заинтересованность в эффективном использовании и культивировании функций человека, которые не м. б. переданы электронным устройствам, прежде всего творческих способностей, обеспечивающих дальнейший научно-технический прогресс. Изучение проблем «искусственного интеллекта», с одной стороны, творчества — с др., становятся в современную эпоху важными направлениями П. (см. Когнитивная психология).
Наряду с ними стремительно развиваются социальная П. и П. управления, решающие задачи, касающиеся роли «человеческого фактора» в развитии общества, в процессах управления, а также исследования, связанные с освоением космического пространства, демографическими, экологическими и др. актуальными проблемами современности. Включенность П. в многоплановый контекст взаимодействия различных социальных, естественных и технических наук (на уровне как фундаментальных, так и прикладных исследований) определяет важную роль П. в современной духовной жизни, ее непосредственную связь с социально-политическими процессами в современном мире (Политическая П.; Прикладная П.; П. искусства; П. компьютеризации; П. сценического искусства; Сексология; Экологическая П. и др.).
Добавление лирическое: Психологические знания о человеческом поведении и способах управления им, о человеческой душе появились задолго до появления наук о человеке и П. Такие знания первоначально фиксировались в мифологии и искусстве в форме образов (см. Психология искусства), а в философии — в форме размышлений, выраженных в слове. Подобный «филологический» способ развития знаний о душе преобладал и в П. как в науке о душе, возникшей в XVI в., вплоть до середины XIX в., когда зародилась экспериментальная П. Последняя начала изучать изолированные силы души, дав им название психических функций и сохранив П. не только название П., но и значение слова П. как науки о душе. Хотя первоначальный смысл слова П. все больше и больше улетучивался. Целью П., как и всякой др. естественной науки, стало обнаружение законосообразных механизмов и способов их действия.
В итоге сегодня сосуществуют психологические знания, выраженные художником в форме образа, философом в форме слова и психологом в форме действия (операции, процедуры). Благодаря ориентации на механизм, наука самозванно присвоила себе исключительное право на объективность. Следы пренебрежения к образу и слову (в т. ч. к интроспекции) видны и сейчас, что едва ли целесообразно приписывать чьему-либо злому умыслу. Необходимы пристальное внимание и далеко не простая работа, чтобы обнаружить сходство между образом, словом и действием, даже когда они описывают один и тот же объект. Легко ли в исследованиях памяти увидеть Мнемозину или в любом учебнике психологии увидеть душу, смыслообраз которой был создан совместными усилиями деятелей искусства, философии, религии. Душу в учебнике П. не узнает не только студент, но и автор книги. Еще труднее, когда этот смыслообраз не забыт, а сохраняется и обогащается в культуре, а, следовательно, и в жизни. Он такой же внутренне напряженный и недосказанный, как и прежде, и взывает к науке, чтобы она сделала его, наконец, предметом своего внимания и изучения.
Нельзя сказать, что психологи вовсе забыли смыслообраз души. Они, скорее, вытесняет его, т. е. осуществляют его деятельностно-семиотическую переработку, итогом которой оказываются ассоциации, гештальты, поведение, его планы и структуры, реакции, рефлексы, нейронные сети, установки, отношения, отражение, значащие переживания, деятельности, действия, операции, ориентировка, значения, смыслы, когнитивные структуры и т. д. — все то, что в разные периоды развития П. выступало в качестве ее предмета исследования или главной единицы (и средства) анализа. В каждом отдельном случае обнаруживается неполнота получаемого знания и ищутся новые пути и способы ее преодоления.
П. — многопредметная наука и каждый новый предмет исследования расширяет ее «тело» и лишь незначительно обогащает душу. Не слишком помогает и смена методологических принципов, руководящих общей стратегией исследований. Психологи занимали разные т. зр., с которых рассматривали выбранный объект изучения: диалектическая и метафизическая, аналитическая и синтетическая, элементаристская и целостная, качественная и количественная, динамическая и статистическая (вероятностная), синхроническая и диахроническая, энергетическая и информационная, алгоритмическая и эвристическая и т. д. При изучении психики опробовались также биологический, психологический, социологический и т. д. подходы. Сов. П. оказали плохую услугу внешние по отношению к ней методологические принципы: отражения, детерминизма, системности, единства сознания и деятельности. Разумный принцип развития не мог компенсировать вред, наносимый другими. Выручало то, что они в значительной степени и бытовали отдельно от психологии и произносились не по существу, а как заклинания, которые сейчас по инерции произносятся преимущественно в диссертациях.
Психологи все же последовали совету П. Фейерабенда и сделали «методологическую передышку». В П. давно не видно «системосозидающих» трудов. Неизвестно, сколько продлится эта пауза, во время которой полезно не только осмотреться, но и обернуться вспять, обратиться к истокам, к исходному смыслообразу П. как науки, последовать совету Кободайси: «Не иди по следам древних, но ищи то, что искали они». Конечно, ни торопиться, ни торопить в этом деле не следует. А. А. Ухтомский когда-то заметил: люди сначала научаются ходить и лишь потом задумываются над тем, как им это удалось. Если задумываются! П. сильна своим разнообразием, которое увеличивает ее объяснительный и практический потенциал. Примером для П. может служить физика, расшифровавшая смысловой образ апейрона-атома спустя почти 2,5 тыс лет. Но смысловой образ души, по крайней мере, должен витать над П., как витает смысл над каждой двигательной задачей. Наличие такого смыслообраза станет хорошей прививкой от чрезмерных упрощений психологической реальности, которым нет числа, возможно, заставит посмотреть на нее по-новому, а еще лучше — расширить ее.
Спору нет, отказ от субъективного, стремление к объективности исследований принесли свои плоды. Но м. б. настала пора расширить самое понятие объективного, включив в него субъективное. Ухтомский давно говорил, что субъективное не менее объективно, чем т. н. объективное. В этом же духе размышлял А. Н. Северцов, говоря, что психика — фактор эволюции. Кстати, и человеческое сознание худо-бедно ведет исторический процесс и, возможно, наивно надеется на ноосферу. Нельзя сказать, что идея расширения объективного слишком оригинальна. Психоанализ к этому пришел давно, сделав сновидения орудием и средством своей работы.
Расширение сферы объективного — это больше, чем зона ближайшего развития П. Очень м. б., что в т. н. субъективном заключена тайна целостности, по которой так тосковали и тоскуют многие психологи. Напр., выдающийся психолог современности Дж. Брунер написал в своей автобиографии: «Я не чувствую, чтобы мои работы совершили революцию или в моем собственном мышлении, или в состоянии наук о человеке в целом. В чем-то самом важном я чувствую себя неудачником. Я надеялся, что П. сохранит целостность и не превратится в набор несообщающихся дисциплин. Но она превратилась. Я надеялся, что она найдет способ навести мосты между науками и искусствами. Но она не нашла». Такому самосознанию ученого, внесшего существенный вклад в развитие целостных представлений о человеке, в изучение его живой души и сознания можно позавидовать. Хорошо бы подобное самосознание стало примером для психологов XXI в. Тогда можно надеяться, что какой-нибудь историк в XXII в. не повторит крылатую фразу начала XX в., произнесенную В. О. Ключевским: «Раньше психология была наукой о душе, а теперь стала наукой об ее отсутствии». К сожалению, XX в. полностью оправдал это печальное заключение историка. И все же в конце ушедшего бездушного столетия появились философы, начавшие возвращать душу в свой дискурс (М. К. Мамардашвили, Ф. Т. Михайлов). Не пора ли и психологам последовать их примеру?! (В. П. Зинченко.)
«Лики родительской любви»
Мы все не избежим печального конца