2.1. Теория структурного баланса Ф. Хайдера

Оглавление

2. ТЕОРИИ КОГНИТИВНОГО СООТВЕТСТВИЯ

Обширный класс социально-психологических теорий соответствия, составляющих ядро когнитивистской ориентации, базируется на центральной идее о том, что когнитивная структура человека не может быть несбалансированной, дисгармоничной, а если это имеет место, то немедленно возникает тенденция изменить такое состояние. Эта идея по-разному представлена в различных теориях, но сам факт одновременного обращения к ней многих исследователей весьма примечателен. Сами последователи этих теорий в своеобразном credo - работе «Теории когнитивного соответствия» [Abelson et al. (eds.), 1968] отмечают, что история их возникновения есть иллюстрация нередко встречающегося в истории науки явления, когда в определенный период времени возникает несколько сходных теорий, созданных авторами, не имеющими между собой прямых научных контактов. В конце 50-х годов так же получилось и с теориями когнитивного соответствия, которые возникли под разными названиями: баланса, конгруэнтности, симметрии, диссонанса. Общим для них всех с самого начала стало признание того факта, что человек ведет себя таким образом, чтобы максимизировать внутреннее соответствие его когнитивной системы, и, более того, группы ведут себя таким образом, чтобы максимизировать внутреннее соответствие их межличностных отношений. Ощущение же несоответствия вызывает психологический дискомфорт, что порождает реорганизацию когнитивной структуры с целью восстановления соответствия.

Хотя эти теории возникли лишь в конце 50-х годов, к ним применимы слова Эббингауза, относящиеся к психологии в целом: эти теории имеют «длинное прошлое, но короткую историю». Сами последователи этих теорий усматривают их связь еще со средневековым понятием логического человека или с понятиями рационального человека, экономического человека, относящимися к философским концепциям более позднего времени. Таким образом, общность подхода подчеркивается в том пункте, где осуществляется попытка соотнести логичное и алогичное, рациональное и нерациональное в поведении человека, что, вообще говоря, является действительно одной из центральных задач психологии.

Тот факт, что именно в конце 50-х годов XX в. западная социальная психология вновь концентрирует свое внимание на этой проблеме, очевидно, не является случайным. Довольно длительное господство бихевиористской ориентации к этому времени утвердило, казалось бы, незыблемый стандарт строгого объективного исследования поведения, претендующего на объяснение его механизмов. Но это было преимущественно объяснение поведения животных, и аналогии с поведением человека оказались весьма уязвимыми, прежде всего потому, что за бортом исследований оказался такой существенный момент, как сознание человека. Следовательно, проблема соотношения логичного и алогичного в поведении по-прежнему оставалась нерешенной. Между тем усложнение форм общественной жизни, необходимость активных, рациональных форм поведения диктовали социальной психологии своеобразный «заказ» на объяснение указанных феноменов. Теории соответствия в специфической форме ответили на этот заказ.

Непосредственными источниками всех теорий соответствия считают идеи К. Левина о природе конфликта и коллективную работу «Авторитарная личность», выполненную под руководством Т. Адорно [Адорно, 1997]. Левин, как известно, выделил три вида психологических конфликтов, которые позже были подтверждены Миллером в результате акспериментов на животных. Эти типы конфликтов: «подход - подход» («approach - approach»), «избегание - избегание» («avoidence - avoidence»), «подход - избегание» («approach - avoidence») [Левин, 2000, с. 286]. Сама ситуация альтернативы, в которой каждый раз оказывается индивид, по мнению Брауна, впервые могла быть удовлетворительно интерпретирована именно в терминах моделей соответствия. Что же касается работы Адорно, имеющей четкую политическую направленность против культа фюрера, но привлекающей чисто психологические объяснения общественных явлений, то в ней последователи теорий соответствия отметили одну важную для них деталь. В разделе этой книги, озаглавленном «Когнитивная организация личности», обсуждалось понятие «толерантность неоднозначности», которое рассматривается как прообраз идеи терпимости несоответствия, сыгравшей важную роль, в частности, в теории когнитивного диссонанса.

С самого начала своего существования теории соответствия стали рассматриваться как социально-психологические теории, хотя сами авторы необязательно отождествляли их с социальной психологией. Справедливо, что в полном объеме проблема когнитивных структур и динамики когнитивной организации человека есть общепсихологическая проблема, и лишь некоторые ее аспекты представляют интерес для социального психолога: не случайно направление когнитивной психологии утверждает себя на Западе все больше и больше как общепсихологическое направление. Однако тот конкретный вид, который приобретает когнитивизм в теориях соответствия, связан в первую очередь, конечно, с социально-психологическим материалом. В этом нетрудно убедиться, обратившись непосредственно к содержанию самих теорий.

Из всех теорий соответствия наибольшую известность получили следующие: теория структурного баланса Ф. Хайдера, теория коммуникативных актов Т.Ньюкома, теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера, теория конгруэнтности Ч. Осгуда и П. Танненбаума.

2.1. Теория структурного баланса Ф. Хайдера

Ф. Хайдер - один из наиболее последовательных приверженцев гештальтпсихологии. Его идеи никогда не разрабатывались специально для социальной психологии, и именно его многие исследователи считают основателем общей когнитивной психологии. Основная идея Хайдера сводится к тому, что люди склонны развивать упорядоченный и связный взгляд на мир, и в этом процессе они строят некую «наивную психологию», которая имеет определенное сходство с научной: подобно тому как в представлениях «наивной психологии» люди стремятся за внешним поведением личности понять ее установки, мотивы, задача науки - за поверхностью явлений отыскать некоторые инвариантные свойства мира. Только отыскание этих инвариантов может помочь ориентироваться в мириадах явлений. Таким образом, с самого начала акцент сделан на проблему восприятия.

Впервые эти идеи были изложены Хайд ером в работе 1944 г. «Социальная перцепция и феноменальная причинность» [Heider, 1944]. Эксперимент, описанный в ней, состоял в следующем: 114 испытуемых рассматривали кадры с движущимися фигурами - двумя треугольниками и одним диском; 34 испытуемых просили описать, что они видят, не давая никаких дополнительных указаний, как это сделать; 80 другим испытуемым было предложено интерпретировать движение этих фигур как действия личностей и после этого описать, что они видят. Из первой группы (34 человека) 33 человека описали движение фигур тоже в терминах живых существ, главным образом личностей. Отсюда Хайдер сделал вывод, что не существует каких-то принципиальных различий между восприятием физических объектов, как оно трактуется в гештальт-психологии, и восприятием личностей [Heider, 1946, р. 373]. Этот вывод был положен в основу представлений когнитивной психологии и стимулировал в дальнейшем своеобразное «приложение» проблем перцепции к трактовке специфических социально-психологических феноменов.

Один из исходных тезисов Хайдера - важность изучения «житейской психологии»: чтобы понять социальное поведение личности, надо понять житейскую психологию и те богатства и находки, которые имеются в здравом смысле. Эта наивная житейская психология находит свое выражение, в частности, в языке, в литературных и философских сентенциях, касающихся межличностных отношений. Поэтому методом изучения наивной психологии может быть анализ психологических понятий, употребляемых в языке, и их связи с понятиями, употребляемыми в сказках, новеллах и т.п.

Поскольку важной детерминантой поведения является стремление человека к упорядоченному и связному пониманию его отношения к миру, постольку правомерно опереться на те суждения здравого смысла, которые фиксируют эту черту поведения. В частности, заслуживают внимания такие распространенные в житейском обиходе сентенции, как «мы любим людей, принадлежащих к нам», «наши друзья дружественны между собой», «мы любим то, что любят наши друзья», «если мы не любим себя, то не любим и вещи, принадлежащие нам, а также людей, любящих нас», «тот не любит группу, чье мнение расходится с мнением группы» и т.д. По мысли Хайдера, в этих сентенциях изложены представления наивной психологии о сущности стремления человека к сбалансированной когнитивной структуре, иными словами, первый постулат теории сбалансированных структур - идея баланса. Здесь же находим и второй постулат - идею приписывания (каузальной атрибуции), т.е. процесса поиска достаточной причины для объяснения поведения другого или своих собственных действий.

Таким образом, опора на житейскую психологию приводит Хайдера к социально-психологической проблематике. В статье «Аттитюды и когнитивная организация» [Heider, 1946] и позже в своей главной работе «Психология межличностных отношений» [Heider, 1958] Хайдер полностью обращается к сфере социальной психологии. Именно в этих работах и формулируются основные положения теории сбалансированных структур. Модели баланса последовательно строятся сначала для диад (одна личность относится к двум объектам), а затем для триад (одна личность относится к двум объектам, из которых второй может быть также личностью). Само определение баланса дается следующим образом: «Понятие сбалансированного положения означает ситуацию, в которой воспринимаемые единицы и эмоции сосуществуют без стресса, поэтому нет давления к изменению ни когнитивной организации, ни эмоциональных проявлений» [op. cit., p. 176]. Ключевая идея: дисбаланс вызывает напряжение и силы, которые ведут к восстановлению баланса. Для пояснения этих положений предлагается так называемая схема Р-О-Х, которая именно под таким названием прочно вошла в социальную психологию и существует здесь как термин.

Схема Р-О-Х опирается, как и вся концепция Хайдера, на житейскую психологию, суждения которой интерпретируются в терминах научной психологии. Схема представляет собой модель когнитивного (феноменологического) поля воспринимающего субъекта, которое описывается при помощи трех элементов: Р- воспринимающий субъект, О -«другой» (воспринимающий субъект), X- объект, воспринимаемый и воспринимающим субъектом, и «другим». Этим объектом может быть явление, идея, вещь. В дальнейшем Р, О, X,

могут принимать любые значения. Очень широко схема Хайдера применяется, например, в исследованиях массовой коммуникации, где Р интерпретируется как избиратель, О - как политический комментатор, X - как политический кандидат, по поводу избрания которого развернута пропагандистская кампания.

Итак, взаимодействие трех элементов составляет некоторое когнитивное поле, и задача заключается в том, чтобы выявить, какой тип отношений между этими тремя элементами является устойчивым, сбалансированным и какой тип отношений вызывает ситуацию дискомфорта для Р и соответственно его стремление изменить ее с целью приведения этой ситуации вновь в состояние баланса.

Прежде чем приступить к построению различных возможных вариантов складывающейся здесь когнитивной структуры (для Р), формулируются следующие суждения житейской психологии как следствие приведенных выше сентенций: 1. Позитивные отношения транзитивны (т.е. при моем позитивном отношении к другому его отношение к объекту распространяется и на мое отношение к этому объекту: «люблю того, кого любит друг»). 2. Негативные отношения нетранзитивны (т.е. при моем негативном отношении к другому его отношение к объекту не распространяется на мое отношение к этому объекту: «не ненавижу того, кого ненавидит мой враг»). Хайдер называет когнитивную структуру воспринимающего субъекта сбалансированной, если в ней позитивные отношения транзитивны, а негативные - нетранзитивны, и несбалансированной, если в ней, напротив, позитивные отношения нетранзитивны, а негативные - транзитивны (т.е. возникает такая противоречащая здравому смыслу ситуация, когда «я не люблю того, кого любит друг» и «я ненавижу того, кого ненавидит враг»).

Между тремя элементами Р, On Смогут существовать один или два типа отношений: «отношения оценки» («sentiment relations») и «отношения принадлежности» («unit relations»). «Отношения оценки» выражаются в понятиях «нравится - не нравится», «любит - не любит», «предпочитает - не предпочитает». Они могут быть как позитивными (и тогда обозначаются буквой L, от английского слова «Love» - любовь), так и негативными (и тогда обозначаются символом nL). «Отношения принадлежности» фиксируют степень воспринимаемого единства элементов и выражаются в понятиях «похожий -. непохожий», «близкий - далекий», «принадлежащий - непринадлежащий», «владеющий - невладеющий». Эти отношения такжемогут быть позитивными, когда степень воспринимаемого единства высокая (и тогда они обозначаются буквой U, от английского слова «Unit» - целое), и негативными, когда степень воспринимаемого единства низкая (и тогда обозначаются символом nil).

Следует помнить, что все четыре вида отношений могут связывать между собой всех трех участников взаимодействия (т.е. Р, О и X), причем картина отношений рисуется только с точки зрения ее представленности в когнитивном поле Р. По поводу «отношения оценки» это положение усваивается достаточно легко: для Р могут существовать три вида позитивных отношений этого типа (PLО, PLX, OLX) и три вида негативных отношений (PnLO, PnLX, OnLX). Что касается «отношений принадлежности», то здесь вопрос несколько сложнее. Фиксируемая в них степень единства есть только степень их воспринимаемого субъектом Р единства, т.е. если Р воспринимает, что О «обладает» объектом X, то это означает, что существует позитивное «отношение принадлежности» между О и X безотносительно к тому, обладает или нет О в действительности X. Второе замечание по поводу этого вида отношений состоит в том, что отсутствие позитивного «отношения принадлежности» не означает наличия негативного «отношения принадлежности» (если О женится на X, то это, с точки зрения Р, иллюстрация наличия между О и X позитивных отношений принадлежности, но если О разводится с X, то это - для Р- не есть иллюстрация негативных «отношений принадлежности» между О и X). В общем виде это правило формулируется так: негативные отношения принадлежности наблюдаются тогда, когда имеется воспринимаемая тенденция к разъединению элементов, но они не представляют собой отрицания воспринимаемой тенденции к единству.

По мысли Хайдера, баланс присутствует в когнитивной системе Р в том случае, если Р воспринимает всю ситуацию как гармонию, без стресса, т.е. если отношения оценки между двумя элементами и отношения принадлежности между ними (элементы представляются как объединенные в некотором смысле) одновременно воспринимаются как позитивные. Особенно важно подчеркнуть, что баланс - по Хайдеру - это не состояние, характеризующее реальные отношения между элементами, но только восприятие со стороны Р определенного состояния отношений. «Баланс или отсутствие баланса есть характеристика феноменологии Р, - справедливо замечают Инско и Шоплер [Insko, Schopler, 1972, p. 6]. Хайдер полагает, что если Р ощущает отсутствие баланса, он испытывает стресс. Инско и Шоплер не без иронии замечают, что наиболее полным выражением баланса для Р является, несомненно, распределение всех «хороших» людей в раю, а всех «плохих» людей в аду, поскольку только при этом условии будет соблюдено то правило, на которое опирается Хайдер: мы воспринимаем лишь хорошие вещи о друзьях и лишь плохие вещи о врагах [op. cit., р. 7]. Исходя из указанных принципов и принимая введенные обозначения, Хайдер строит модель Р-О-Х, причем для упрощения пояснений фиксирует в ней только отношения оценки, опуская в первом изложении проблему отношений принадлежности. Впрочем, для рассмотрения сущности модели Р-О-Х достаточно и первых, более простых обозначений. Получаем восемь возможных ситуаций.

Легко видеть, что для ситуации баланса нужно наличие либо трех позитивных отношений, либо одного позитивного, а двух - негативных. Дисбаланс имеет место тогда, когда два отношения позитивны, а одно негативно, либо когда все три отношения негативны, хотя, впрочем, этот последний случай не имеет однозначного толкования даже в рамках заданных сентенций здравого смысла. По предложенной модели можно легко «вычислить», каким должно быть третье отношение (Р к X, ибо именно оно насинтересует), если известны два других (Р к О и О к X), причем это «вычисление» допустимо для характеристики как сбалансированной, так и несбалансированной структуры.

Схеме Р-О-Х нельзя отказать, в общем, в известной логической последовательности, она допускает простейший прогноз отношений в предлагаемой триаде; с помощью этой схемы проведен ряд прикладных исследований, особенно в изучении изменения аттитюдов (отношений) избирателей под влиянием пропаганды. Однако в целом схема подвергается справедливой критике даже со стороны коллег по теориям соответствия.

Первый упрек состоит в том, что гипотезы-предсказания, предлагаемые здесь, неточны. В самом деле, изменение отношения прогнозируется только под влиянием потребности в установлении баланса в когнитивной структуре воспринимающего субъекта. Но сама исходная посылка о том, что такая потребность абсолютна, принимается без доказательств, просто как некий постулат. Впрочем, такое замечание относится не только к схеме Хайдера. В рамках же этой схемы прогноз все равно уязвим, так как изменение в отношении может попросту возникнуть под влиянием каких-либо неучтенных в схеме факторов.

Второй упрек касается того, что в схеме Р-О-Х все отношения определяются по принципу «все или ничего», иными словами, здесь присутствует упрощение в связи с тем, что не анализируется степень позитивности или негативности отношений, т.е. чрезвычайно важный показатель всяких отношений вообще.

И наконец, «симметричность» всей схемы в значительной мере страдает, поскольку восьмая позиция - случай со всеми тремя негативными отношениями - выглядит сомнительным.

К этому можно добавить, что значительно ограничивает значение схемы и тот факт, что она предусматривает лишь чрезвычайно простой вариант когнитивного поля воспринимающего субъекта; когда вообще весь круг отношений замыкается всего лишь тремя участниками взаимодействия. В действительности это поле, очевидно, значительно сложнее: если брать специально ситуацию группы, то тут, безусловно, выступает одновременно сплав отношений, которые должны быть неизбежно полностью представлены в когнитивном поле индивида. Поэтому если даже допустить право на существование предложенной схемы именно в качестве простейшей модели, то необходимо указать, как минимум, пути перехода от ситуации триады к ситуации группы в полном смысле этого слова.

В истории когнитивных теорий была предпринята и такая попытка. Д. Картрайт и Г. Харари формализовали схему Хайдера, обобщив таким образом принятые им принципы, и включили в модель уже не две личности и один объект, а любое число личностей. Кроме того, они сформулировали специальную математическую теорему относительно системы межличностных отношений и определенного распределения в ней позитивных и негативных отношений, что используется в исследовании аттитюдов [McDavid, Harary, 1968]. Значительного успеха, однако, и эта попытка не принесла, объяснение чему следует, очевидно, искать в каких-то более общих методологических просчетах предложенного подхода. Поэтому целесообразно рассмотреть теперь еще один, довольно близкий хайдеровскому, вариант теорий соответствия.

Оглавление